Волоковое окно— задвижное окно, через которое выходит дым.

…разбросаны отдельные дворы этих лесных жителей. — В письме к родным 29 окт. 1879 г. Короленко писал: «Теперь о Починках. О географическом их положении сказать могу очень мало. Посмотрите на карту, найдите Глазов. От Глазова мне пришлось переехать через Вятку, затем через Каму у села Харина, затем еще через Каму у самого места… „Починок“ от слова „почин“, начало, это зарождающиеся поселения, будущие людные села…» (Собр. соч. Т. 10. С. 26–27). Березовские починки входили в состав Бисеровской волости, Глазовского уезда, и находились на расстоянии около 200 км севернее Глазова.

…в Вятской губернии заметны следы новгородских поселений. — Об этом Короленко мог получить сведения из книги Н. И. Костомарова «История Новгорода, Пскова и Вятки» (СПб., 1881), которую он читал в ссылке.

…у нас в этот день не едят до звезды. — Обряд празднования Рождественского сочельника в Юго-Западном крае Короленко описал в незаконченном рассказе «Обычай умер». См.: Полн. посм. собр. Т. 22.

…рабочий Лазарев… — В «Донесении Петербургского градоначальника А. Е. Зурова Петербургскому временному генерал-губернатору И. В. Гурко о причинах участившихся стачек рабочих» Новой бумагопрядильной и ткацкой фабрики среди других назван крестьянин «Калужской губ., Медынского у., Кузовской волости, деревни Шугайлова» Ф. Л. Лазарев (ок. 1852-?), который «выделяется из массы по своему развитию» и потому способен влиять на других рабочих. Выслан в 1879 г. в Глазовский уезд. В 1880 г. был переведен под гласный надзор полиции по месту рождения. См.: Становление революционных традиций питерского пролетариата. Л., 1987. С. 264; Буня И. М. Короленко в Удмуртии. Ижевск, 1982. С. 113.

Федор Богдан. — Ф. О. Богдан в 1879 г. был сослан в Глазовский уезд «за подстрекательство к подаче необоснованных жалоб и за побег в 1878 г. из-под надзора полиции на родину» (Луппов. С. 97). Его историю Короленко привел также в брошюре «Падение царской власти (речь простым людям о событиях в России)» (М., 1917). Подробнее о людях, встреченных Короленко в ссылке в Вятском крае, см. также: Храбровицкий А. В. Летопись жизни и творчества В. Г. Короленко. Вып. I–IV. Машинопись 1970–1972. ИРЛИ. Ф. 1. Оп. 33. Ед. хр. 102-6 (частично опубликовано в кн.: Сибирские страницы…); Петряев Ев г. Записки книголюба. Киров, 1978; Буня М. И. В. Г. Короленко в Удмуртии. Ижевск, 1982. Прошения на имя вятского губернатора от Ф. Лазарева и Ф. О. Богдана, составленные Короленко, см.: Луппов. С. 96–98.

А на Морской канцелярия градоначальника. — В 1876 г. было принято решение о передаче здания Губернских присутственных мест на Б. Морской (ныне ул. Герцена) Управлению С.-Петербургского градоначальства. См.: С.-Петербургская столичная полиция и градоначальство. СПб., 1903.

…«Анчутку беспятого»… — Анчутка Беспятый — «в восточнославянской мифологии злой дух, одно из русских названий чертенят, по всей видимости происходящее от балтийского названия утки. <…> Анчутка связан с водой и вместе с тем летает. Обычные его эпитеты „беспятый“, „роговой“, „беспалый“» (Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1987. Т. 1).

…того наводнения, которое в наши дни унесло трон Романовых. — В первоначальной редакции было такое объяснение: «Я должен еще сказать об одном слушателе, а именно о моем современнике. Я чувствовал, что здесь в далекой курной избе Березовских починков происходит именно то, о чем и я, и большинство моего поколения мечтало: просто, естественно, без конспирации тихо разрушалось суеверное преклонение перед той властью, которую мы ненавидели. Но вместе я чувствовал также, что исходные точки у нас различные. Эти земельные рассказы казались мне невежественными и детски наивными. Я плохо тогда разбирался в них, но чувствовал, что на этом миросозерцании трудно поставить основы какого-то бы ни было нормального строя. Во всяком случае против самодержавия подымалось какое-то широкое народное представление о земле и владении ею. И самодержавие не находило другого ответа, кроме тюрем и этапов. И мое впечатление было смутно. В нем была и некоторая нежность к этим взрослым детям, воюющим с несуществующими министрами Финляндцевыми, и злорадство по адресу самодержавия, и смутное еще представление о какой-то все-таки сказывающейся „народной правде“» (ГБЛ. Ф. 135. I. Оп. 3. Ед. хр. 48. Л. 10–10 об.).

Эвелина Людвиговна Улановская(1860–1915) — в 1879 г. была арестована за участие в студенческой вечеринке и выслана сначала в Олонецкую, а затем в Вятскую губернию. В 1883 г. жила в Харькове, где входила в народовольческую группу. В 1887 г. вновь была сослана в Иркутскую губернию, а затем в Якутию, где жила до 1906 г. См.: Буня М. И. Короленко в Удмуртии. С. 63–72.

Вы кощунствуете, называя этих людей народом… — В первоначальной редакции этой главы Короленко так комментировал эту фразу: «Еще не очень давно я сам держался того же взгляда на какой-то отвлеченный народ, которого мы, революционно настроенная интеллигенция, отстаиваем не только интересы, но которого невысказанные мнения совпадают с нашими лучшими чаяниями. Теперь близкие общения с жителями глазовской слободки — и потом с починковцами — сильно расшатали эту веру. Я чувствовал, конечно, что ни починковцы, ни те жители Пудожского уезда, которые тащили лямкой лодку с ссыльными, не исчерпывают представления обо всем русском народе, но я уже чувствовал, что наши представления обманчивы и что огромное большинство народа еще слепо подчиняется приказам и готово тянуть какую угодно лямку» (ГБЛ. Ф. 135. I. Оп. 3. Ед. хр. 38. Л. 18).

…отказал мне в законном пособии… — Административно ссыльным из дворян полагалось пособие 6 руб. в месяц, ссыльным других сословий — 3 руб.

…Решетников писал своих подлиповцев с нынешних моих соседей. — Имеется в виду повесть Ф. М. Решетникова «Подлиповцы» (1864). Об этом же сообщал Короленко своему брату Иллариону 23 ноября 1879 г.: «Здесь, брат, все непосредственные, брюховые, животные интересы. Народ с задатками, это правда. Но пока ни малейших запросов нравственного или умственного свойства и просто даже удивительное отсутствие восприимчивости к подобного рода вопросам. Здесь, более чем где-либо, видно огромное влияние условий среды на самое их возникновение, влияние собственного практического интереса на восприимчивость к религиозным и другим теориям. Здесь же — застой почти полный… Потребности невелики и удовлетворяются почти вполне, новым потребностям возникать неоткуда (сообщение с остальным миром плохо). Земли достаточно; подати уплочены, начальство почти не заглядывает, кроме, конечно, урядника. Ну, и живут себе. Летом работа, страда, зимой работы по дому, — а то, что деется на остальном белом свете, ни одной сторонкой не касается нас. Ну, мы и относимся ко всему этому, как к рассказам о белой Арапии. Какие тут секты! Тут, брат, ни искания новой веры нет, ни приверженности к старой. Так, рутина, терпимость, конечно, истекающая из равнодушного индифферентизма» (Полн. посм. собр. Т. 50. С. 48).

…судьба дарила меня приятными неожиданностями. — В начале первого варианта этой главы, называвшейся «Самородки», Короленко гораздо сильнее акцентировал «светлые» стороны крестьян, среди которых он жил: «Я боюсь, что из предыдущих очерков читатель получит уж слишком невыгодное впечатление о жителях описываемой мною глухой стороны. Судьба действительно занесла меня на край русского света, чуть не к началу культурной жизни. Где-то за Камой начинался Чердынский уезд Пермской губернии, родина описанных когда-то Решетниковым подлиповцев — Пилы и Сысойки, и мне часто вспоминались эти ужасные (очерки — зач. — В. А.)картины полузвериного существования, когда я жил в Починках. Должен, однако, сказать, что на этом темном фоне, как золотые блестки, то и дело попадались восхищавшие меня примеры природного ума и даровитости, умственной или нравственной, пробивавшиеся сквозь глубокую кору чисто подлиповских нравов. Один из таких примеров я уже старался набросать перед читателем в лице Лукерьи. Несмотря на ее „злопаешь зря“, удивившее и огорчившее меня в вопросе о присвоении чужой собственности, — я постоянно любовался той выдержкой и мягкостью, с которой она умела совершенно ни для кого незаметно вести свою неудачную семью. Может быть, читателя удивит, когда я скажу, что и „непросужего“ Гаврю, у которого не двигалась рука и который четыре раза бросал свою превосходную жену через брус, я тоже считаю одним из самородков» (ГБЛ. Ф. 135. I. Оп. 3, Ед. хр. 38. Л. 11–11 об.).