— А он непременно должен приехать завтра?.. Может быть, этот человек посмотрит твою лошадь сегодня или… завтра с утра?

Джефф сосредоточенно прикуривал сигарету.

— Боюсь, ничего не получится, моя радость. Я никак не могу упустить такой случай. Понимаешь, после того, как я столько денег вложил в этих лошадей, надо же их как-то окупить.

— Ну да, разумеется, — подхватила Лиз. — Я понимаю, для тебя это важно. — Она уныло улыбнулась. — Что ж, надеюсь, сделка пройдет успешно, Джефф.

Ответная улыбка Джеффа была теплой и ласковой.

— Спасибо тебе, Лиз. Ты всегда все понимаешь. Ты просто прелесть. К сожалению, завтра у нас не получится увидеться. Но знаешь что? Если сделка состоится и я получу деньги, давай это отпразднуем, например поужинаем в «Вороне» как-нибудь на неделе. Ну, что скажешь, ангел мой?

Ей подумалось, что «как-нибудь на неделе» означает еще целую вечность ожидания.

— Да, спасибо большое, Джефф. С удовольствием. — Она немного замешкалась, вспомнив про финансовые неурядицы Джеффа. — То есть я не знаю…

Но ее мысли прервал веселый смех Джеффа.

— Да, да, я понял, о чем ты! Какая же ты милая, Лиз. Но я тебе торжественно обещаю, что не стану тратить все деньги на скромный ужин на двоих. Ладно, позвоню тебе после выходных. Вообще-то цыплят по осени считают, так что еще рано говорить о прибыли и праздновании.

Он сделал к ней шаг и добавил:

— А теперь мне надо бежать, милая… — Он вдруг резко отпрянул от нее, услышав, как во дворе хлопнула дверца машины. — Лиз, я тебе позвоню. Прощай, и, поверь, мне очень жаль, что наше свидание не состоится.

— Счастливо, Джефф.

Лиз смотрела, как он выходит за дверь. Через секунду в кабинет влетел Роджер. Он бросил на нее мрачный взгляд, подошел к шкафчику с медикаментами и открыл дверцу.

— А что это Ридхэм здесь околачивается в такое время? Он что, по делу заходил?

Лиз покачала головой. Она была так огорчена, что у нее не осталось сил на объяснения с Роджером.

Роджер нахмурился еще больше и начал со звоном и стуком передвигать всякие банки и склянки в шкафу.

— Надо бы напомнить Ридхэму, что, когда он приходит сюда, он тратит не только свое время. Он еще и отнимает время у нас.

Лиз вздрогнула, словно ее ударили хлыстом.

— То есть вы имеете в виду, что я попусту трачу рабочее время и наношу урон фирме? Позвольте вам сказать, что Джефф был здесь не больше пяти минут. Просто вы затаили на него злобу. Если бы зашел кто-нибудь другой, какой-нибудь пациент, или ваш приятель, скажем, или мистер Джордон, вы бы этого даже не заметили.

Роджер отвернулся к своему столу.

— Передайте мне сыворотку для овец, пожалуйста, — резко сказал он.

Лиз дрожащими пальцами нащупала на полке бутылочку и со стуком поставила ее на стол перед ним:

— Пожалуйста!

И тут его голос как ножом пронзил ее мечущиеся в беспорядке мысли:

— Я сказал — сыворотку, а не вакцину. Простите, конечно, что приходится занимать вас такими будничными делами, но я прошу вас — сосредоточьтесь, пожалуйста, на работе.

Лиз покраснела до самых корней волос. Голос ее дрожал, когда она силком заставила себя произнести:

— Простите, я не расслышала, что вы просили.

Роджер пожал плечами и захлопнул крышку своего чемоданчика.

— Ну, разумеется, до того ли вам. Вы же в прострации. Наверное, пребываете в любовных мечтах.

Лиз резко развернулась к нему:

— Ну почему вы всегда так стараетесь вывести меня из равновесия? Разве вы не видите, каким вы становитесь несносным, когда нам приходится работать вместе?

Роджер взглянул на нее и вдруг заметил, какие маленькие у нее руки — тоненькие пальчики, узкие запястья.

Он уставился на руки Лиз, и ему вдруг стало мучительно стыдно за свою грубость. «Это она во всем виновата, — подумал Роджер. — Конечно, встречаться с таким парнем, как Ридхэм. Всякому ясно, что у нее мозгов меньше, чем у новорожденного младенца».

Телефон разразился визгливым звоном, разорвав напряженную паузу, возникшую в их разговоре. Роджер немедленно схватил трубку. Через несколько минут он резко бросил ей: