Она сразу поняла, что теперь Джеффу от этого никуда не деться. Но если он на это пойдет — он окажется заложником Грэшемов.

Лиз ждала. Она думала, что сейчас ее переполнят ужас и отчаяние и ее сердце разорвется на части.

Ничего подобного. Она посмотрела на Джеффа, потом на Сабрину. Она видела, как Джефф поколебался, буквально секунду, и, улыбнувшись Сабрине, ответил:

— Да, это интересное предложение, Сабрина. Спасибо большое. Могу тебе обещать, что рассмотрю его самым тщательным образом.

— Слушайте, Ридхэм, — довольно язвительно произнес Роджер, — вам лучше сейчас же связаться с ипсвичекой полицией и рассказать им все, что вы знаете про этих лошадей.

Сабрина кивнула:

— Да, Джефф. Роджер прав. Можешь позвонить от нас.

Джефф нахмурился:

— Что ж, согласен. Хотя на самом деле я мало что могу им сообщить.

Роджер, казалось, старательно избегал смотреть на Лиз. За все время разговора он ни разу прямо не взглянул на нее. И сейчас он обратился к ней, слегка отвернувшись:

— Вы успели зайти к Шагрин? Раз уж я приехал, пожалуй, сам ее посмотрю.

Лиз сделала шаг к нему.

— Ее состояние намного лучше, думаю, прижигать не придется.

— Ну и отлично.

Она наблюдала за Роджером, когда тот осматривал лошадь.

— Шагрин уже пошла на поправку, — сообщил он Сабрине. — Жаль, что пришлось принести вам такие неприятные новости. Но может быть, когда Джефф расскажет полиции все, что знает, и даст им описание человека, у которого он купил лошадей, все разъяснится и уладится благополучно. Так что не расстраивайтесь раньше времени.

Сабрина пожала плечами. Голос у неё был холодный и наглый.

— Мой милый Роджер, я по таким пустякам, знаете ли, давно уже не расстраиваюсь. В любом случае я рада, что Шагрин стало лучше. — И она, оглянувшись, улыбнулась Лиз: — Вы сами найдете дорогу к двери, пока я проведу Джеффа к телефону?

Лиз и Роджер вместе направились туда, где он оставил свою машину — она стояла как раз позади «форда».

Открывая перед Лиз дверцу машины, Роджер наконец-то взглянул на нее:

— Мне жаль. Насчет Джеффа. Вы, наверное, считаете, что я его подставил… но даю вам честное слово, что это не я послал запрос в полицию.

Его внимательные, добрые карие глаза печально смотрели на Лиз. Ее охватило странное волнение, когда она поняла, что Роджер беспокоится из-за нее — а не из-за Джеффа.

Она поспешно сказала:

— Все в порядке, Роджер. Я вас не виню.

Как ни странно, она на самом деле его не винила. Лиз знала, что он всегда открыто выказывал свое презрение к Джеффу и не одобрял их знакомства, но она была глубоко уверена в том, что Роджер ни за что не стал бы намеренно расставлять кому-либо ловушки.

— Я ведь знаю, как вы относитесь к Джеффу, Лиз, — продолжал Роджер, опустив голову. — И хотел бы, чтобы расследование закончилось для него благополучно. Только бы вы не огорчались.

Вместо ответа, Лиз лишь изумленно взглянула на него, и какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.

Потом Роджер отошел в сторону, и Лиз села за руль. Он громко захлопнул за ней дверцу машины и небрежно бросил:

— Увидимся в клинике, Лиз.

Лиз медленно завела мотор. Какой Роджер противоречивый. Несколько недель подряд они были с ним в конфронтации, и все из-за Джеффа, а теперь, когда Джефф оказался, хотя и косвенно, связан с неприятным делом о краденых лошадях, Роджер надеется, что расследование ничем не повредит Джеффу.

«Только бы вы не огорчались», — сказал он.

Это было неожиданно великодушно с его стороны. «Впрочем, великодушие составляет часть его натуры», — подумала Лиз.

Машина пересекла мелкий ручеек, впереди была неровная сельская дорога. Лиз посмотрела в окно на людей, сгребавших сено. Час назад она надеялась увидеть среди них Джеффа.

Она должна была бы чувствовать себя обделенной, из-за того что он остался с Сабриной.

«Почему мне больше нет до этого никакого дела?» — недоумевала Лиз. Даже тот факт, что мистер Грэшем, возможно, вложит средства в ферму Джеффа и таким образом еще больше привяжет его к себе, почему-то совершенно перестал ее волновать.

Она смотрела на свое отражение в ветровом стекле, и все вдруг стало для нее ясным как летний пейзаж, расстилавшийся впереди.

Она разлюбила Джеффа.

Какое-то время она не могла в это поверить.

«Нет, не может быть, — твердила себе Лиз. — Нельзя же вот так просто взять и разлюбить человека— раз, и все! Внезапно. В мгновение ока. Я, конечно, по-прежнему люблю Джеффа.

Нет. Больше не люблю, — сказала Лиз своему отражению. — Я изменилась. И потом, на самом деле это произошло не так уж внезапно».