Иви кивнула. Она понимала его слишком хорошо.

— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Спокойной ночи, Иви. — Он открыл дверь и исчез в коридоре.

Иви осталась одна в темном гостиничном номере. Она включила свет и села в кресло. Все в ней еще трепетало от поцелуев Роба. «Все как обычно, — печально размышляла девушка. — Встречаешь кого-нибудь красивого, умного, приятного, доброго, кто готов полюбить тебя, готов заботиться о тебе, того, кого ты готова полюбить, но он уходит прежде, чем узнаешь, возможно ли общее будущее».

Она сняла белое шелковое платье, аккуратно повесила его в шкаф, и стала готовиться ко сну. Роман с Парижем был закончен. Завтра начиналась работа.

Но в понедельник Иви проснулась с мыслью о Робе. Она не хотела, чтобы все так просто закончилось, но не хотела и того, чтобы в один прекрасный день он свалился ей в Нью-Йорке, как снег на голову, они провели бы вместе вечер, а потом он отбыл бы в другой город и — возможно — к другой девушке. Он был так добр и деликатен. И почему они встретились в последние дни его командировки?!

Она встала и начала готовиться к трудному дню. Иви выбрала шотландскую юбку в синих тонах, синий блайзер и белую водолазку. Наряд выглядел и модным, и деловым. Она планировала попасть в адвокатскую контору к самому открытию, чтобы как можно скорее связаться с поверенным мадам Арду.

Контора находилась всего в нескольких кварталах от отеля — собственно говоря, именно поэтому Билл Морган и заказал ей здесь номер. После завтрака Иви с удовольствием прошлась до офиса, наслаждаясь холодным, но солнечным утром.

— Я Иви Форчун из американского журнала «Здесь и сейчас», — представилась Иви по-французски секретарше. — Мне хотелось бы поговорить с месье Шарбе.

— Я понимаю, — секретарша перешла на английский. — Мы получили телекс, сообщающий о вашем приезде. Не хотите ли присесть?

Иви села, а секретарша стала куда-то звонить. Хотя разговор шел на чужом языке, Иви поняла, что некто на другом конце провода предупрежден о ее приезде и готов к встрече.

— Мадам Мишу примет вас через несколько минут, — сообщила секретарша, положив трубку.

«Кто такая мадам Мишу?» — удивилась Иви. Ей предстояло узнать это спустя три минуты. Из стеклянных дверей слева появилась высокая, интересная хорошо одетая женщина, которая приветливо улыбнулась, представляясь:

— Я мадам Мишу. Пойдемте со мной.

Мадам Мишу усадила журналистку в кресло рядом со столом, стоявшим у окна, за которым вдалеке виднелась Эйфелева башня.

— Мне очень приятно видеть у себя корреспондента «Здесь и сейчас». Я всегда читаю французский выпуск журнала.

— Спасибо, — улыбнулась Иви. — А мне очень нравится Париж. Чудесный город.

— Да, чудесный. Знаете, живя здесь, ловишь себя на том, что забываешь в суете дел о красоте, истории и очаровании. Хорошо провели уик-энд?

— Очень, — ответила Иви, недоумевая, к чему весь этот отвлеченный разговор. — Как вы, очевидно, знаете, я приехала, чтобы повидаться с месье Шарбе.

— Да, я слышала. Увы-увы. Вы проделали такой долгий путь.

— А что случилось? Месье Шарбе нет в городе?

— Он больше у нас не работает. Он… как вы говорите? — ушел в отставку.

— Понятно. Но ведь кто-то принял его дела?

— Не совсем. В таких фирмах, как наша, после ухода человека на пенсию его дела делятся между несколькими юристами.

— Понимаю. Я ищу адвоката, который представляет интересы мадам Элизабет Арду.

— М-м, да-да, — замялась мадам Мишу. Она сняла телефонную трубку и сказала что-то так быстро, что Иви ничего не успела понять. Закончив секундный разговор, она снова улыбнулась, но продолжила несколько другим тоном — теперь в нем чувствовалась какая-то нервозность:

— По правде говоря, дела семьи не так обширны. Мы почти не занимаемся ими.

— Тогда кто занимается? — спросила Иви, переводя взгляд с Эйфелевой башни на мадам Мишу.

— Не знаю, — пожала плечами мадам Мишу.

— Послушайте, — заметила Иви уже с некоторым раздражением, — эта женщина была много лет клиенткой месье Шарбе — десятки лет. А теперь вы заявляете, что не знаете, кто стал ее адвокатом! Если вы не можете мне ответить, тогда скажите, кто может.