– Да, знала бы, прихватила «Предания» с собой, чтобы ты на них автограф поставила, – с сожалением вздохнула Има. – Последний автограф в жизни… Но не удастся. И ты так рвалась матери книжку подписать – тоже не удастся.

– Да я рвалась узнать, как ее фамилия, только и всего, – усмехнулась Алёна. – Прочитала статейку про то, как С.Г. Авдеева дом Серафимы Клитчоглоу в собственность переводила, ну и хотела уточнить, она это или не она. Лихие методы! Даже добилась переименования переулка!

– Серафима этого заслуживала! – горячо выкрикнула Има. – О ней так мало известно! Подумаешь, убийство Плеве. Да она такие затевала истории, от которых охранка с ног сбивалась. И если бы не интрижка с этим дурацким актеришкой Старковым, если бы не беременность… Все пошло бы в ее жизни иначе!

– Но ведь вы считаете себя потомками Старкова и Серафимы, я правильно поняла? – спросила Алёна. – Так чего ж вы жалуетесь? Если бы не эта дурацкая интрижка, как ты выражаешься, вас бы вообще на свете не было!

– Вообще-то, да, – усмехнулась Има. – Это ты точно подметила. Все же какая-то польза с тебя есть. И книжки хорошие писала…

– Слушайте, девчонки, – суетливо сказал Серый, который все это время молча переводил глаза с Имы на Алёну, причем на его смуглой физиономии выражалось некое бессилие уловить смысл реплик, которыми обе женщины обменивались так же быстро, как дуэлянты обмениваются ударами рапир. – Хватит трепаться, мы что, сюда за этим пришли? Им, ты давай уже… это… кончай с ней, ты ж хотела, чтоб она отстала от нас, ну и… тут никого нету…

– И верно, – будничным тоном сказала Има. – Давай, Серый, сними ее с подоконника.

Алёна быстро оглянулась через плечо. Отсюда не видно того места, где провалился Андрей. Выбрался он? Или нет? Если он еще в сугробе, а Алёна попытается выпрыгнуть в окно, убьют обоих. И никто не узнает, кто это сделал. Если же его не заметят, он выберется и пойдет в милицию… остается хоть один шанс, что эту банду задержат, обезвредят, их махинации и убийства будут остановлены… Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется Алёне Дмитриевой. Да и история с браслетом так и останется тайной…

– Погоди! – крикнула она. – Скажи, зачем понадобилось подменять мой браслет? И кто это сделал?

– Да я, кто же еще? – пожала плечами Има. – Но это очень долго рассказывать что и почему. Серый правильно говорил…

– Вообще у меня время есть, – слабо улыбнулась Алёна, стараясь не думать о том, что говорил Серый, а говорил он – пора кончать…

– Зато у меня нет, – улыбнулась в ответ Има. – Нам еще надо достать одну коробочку… вот здесь, под кривой старухиной скатеркой! – И она расхохоталась, постучав носком сапога по крышке люка. – Ну до чего же глуп Константин! Глуп и труслив. Украл у Серого то, ради чего мы старались, ради чего стали не просто мошенниками, а убийцами… украл, но испугался, когда понял, что ювелир из-за меньшей провинности был убит, и спрятал… но так, чтобы мы смогли найти. А сам решил сбежать. Но лучше бы он на коленях приполз и все это в зубах принес – может быть, я бы его простила. Или если бы это письмо прямо мне отправил. Но он допустил, чтобы письмо попало в чужие руки, девка эта его прочла, ты… за все это Костя и поплатился.

– А его квартирную хозяйку ты убила из-за того, что она тебя однажды видела… пришла к Константину, а он тебя гостям предъявил. Но только имей в виду – этот случай соседи уже рассказали следователям, твое подробное описание дали… так что тебя все же найдут, – с мстительной надеждой сказала Алёна.

– Не найдут! – засмеялась Има. – У меня довольно типичная внешность. Нет никаких концов, которые могли бы связать меня с Костей. Эти двое, которые видели меня в «Видео», никому и ничего уже не скажут. Ты – тоже. В «Шоколаде» и дома я больше не появлюсь. Мать меня не выдаст, и даже если кто-то заподозрит, что часть левого товара мы сбывали через «Клеопатру», а не только через «Диамант», – она лукаво усмехнулась, – это невозможно доказать, мы очень аккуратно работали. Сейчас достанем то, что спрятал Костик, а уже вечером, с документами финской гражданки Имы Яаскеляйнен, я улечу в Питер с моим мужем – кстати, вот он стоит, его имя – Вейка, можешь нас поздравить! – И никто и никогда…

Алёна усмехнулась.

– Ну? – с тревогой спросила Има. – Что?

– Да ничего, – пожала плечами Алёна.

В самом деле, ничего. Она-то было подумала о Даниле, который собирался мстить за брата. Но то, как проворно он сбежал из переулка Клитчоглоу, очень много говорило о его характере. Не орел, нет, не орел, как говорилось в старом-престаром фильме «Простая история», который Алёна когда-то любила смотреть.

Теперь уже больше не посмотрит.

Она вдруг как-то невыносимо устала. Сук показался до жути тяжелым, рука онемела его держать.

– Серый, пойди посмотри, там наш Виталик не сдох еще? – приказала Има. – А то мы как-то о нем забыли… Вейка, ты сам ее пристрелишь? Или мне дашь пистолет?

Вейка медленно – наверное, чтобы не делать резких движений и не активизировать вирус бешенства, – начал опускать руку в карман.

Алёна покачнулась, но схватилась за край выщербленного оконного проема и кое-как удержалась.

Има засмеялась.

– Ты правильно делаешь, что не прыгаешь за окно. Наверное, знаешь, что там кругом просела земля так, что провалишься вроде бы в сугроб, но постепенно сползешь на глубину в десяток метров. И будет тебе готовая могилка. Нам даже пулю на тебя тратить не придется. Только смерть очень долгая…