– Ты должна была мне сказать!

Она протяжно выдохнула:

– Я и пыталась, по-своему.

«Но, вероятно, следовало пытаться сильнее», – подумала Либби, впервые увидев выражение ужаса на лице Риона. Ведь она ни разу не усадила его рядом и не объяснила ему, почему так стремится к свободе, что именно чувствует, когда ее жизнь контролируют! Ведь и он не объяснил ей, что стало причиной его стремления обеспечить им безбедную жизнь. Оба считали, что должны понимать друг друга интуитивно. А когда этого не произошло, она убежала.

Либби тряхнула головой, трагизм ситуации проник в ее сердце, когда она осознала, что все было бы иначе, если бы они понимали друг друга. Хотя, возможно, и нет. Ведь как они могли понять душевных демонов друг друга, если не могли справиться с собственными?

– Когда ты пыталась мне об этом рассказать? – спросил он.

Он знал, что ни за что не забыл бы о такой детали. Она никогда не упоминала ни о каких страхах. Либби посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и внезапно у него екнуло в животе. Выражение ее лица напомнило ему о том дне, когда она ушла от него. Нет, она не говорила конкретно о боязни закрытых пространств, но она всегда старалась не оставаться в квартире одна. Ей хотелось выходить, найти работу и…

Рион крепко зажмурился. Но ведь разве так было не потому, что она не могла выносить их жалкую лачугу? Внезапно к его воспоминаниям прибавились слова Георгиоса о том, что его жена хотела работать. Либби всегда с удовольствием говорила о работе. И если подумать, она ни разу не пожаловалась на квартиру. Неужели Рион ошибался? И если он неверно понял ее тогда, в чем еще он, черт побери, неверно ее расценил?

«Ни в чем», – вымученно произнес голос рассудка, не позволяя ему копаться в прошлом дальше и растравлять душевные раны. Да, может быть, он ошибся по поводу причины ее желания пойти работать и нежелания оставаться в квартире одной, но это не меняло основной причины, по которой она ушла. Зачем она здесь теперь, требуя развода? В ту ночь, когда они были в театре, Либби призналась, что для нее быть его женой унизительно. Потому что в ее глазах он никогда не был достаточно хорошим…

Рион заставил себя открыть глаза и поднялся с кресла:

– Я принесу тебе еще воды.

– Нет. – Она коснулась рукой его предплечья. – Я в порядке, честно.

Рион стиснул зубы. Одно прикосновение кончиков ее пальцев к его коже возбуждало его.

– В любом случае ты должна отдохнуть.

Он обошел комнату с противоположной стороны, и Либби услышала, как он включает лампу на прикроватном столике. Она по-прежнему пристально смотрела на кресло, на котором он сидел. Она знала, что означает это выражение его лица. Именно такое выражение было на его лице и в тот день. Он хочет ее. Он действительно ее хочет. И это не связано с желанием ее контролировать, с ее непокорностью или с предстоящими выборами. Либби знала, что дело не в этом. Дело в воспоминаниях.

Ее душа воспарила. Рион жаждет ее, но борется с желанием, так как считает, что она по-прежнему плохо себя чувствует и не хочет близости с ним.

Она глубоко вздохнула:

– Рион, я не хочу… – Она услышала, как он замер, стоя позади нее, почувствовала, как нервно передернулось ее лицо. – Я не хочу, чтобы ты с этим боролся. Я знаю, что не удержусь сегодня.

Рион мгновенно возбудился еще сильнее, но не сдвинулся с места. Он просто продолжал смотреть на ее затылок. Неужели поездка на лифте ослабила ее сопротивление? Или воспоминание об отце просто возродило ее желание восстать и отдаться парню из ниоткуда?

Рион ждал именно такого признания – очередной возможности доказать Либби, что они оба испытывают схожие желания. Но сегодня вечером ему следует задаться вопросом: только ли о самоуважении ему придется забыть?

– А что будет завтра, Либби? С рассветом ты снова меня оттолкнешь?

Она повернулась:

– Нет, я сомневаюсь, что смогу побороть желание так скоро. И даже на следующий день.

Рион восторжествовал, понимая величину ее капитуляции. Она сказала, что никогда не сможет побороть своего желания к нему.

Мгновенно его мысли о мести растаяли. В любом случае он никогда не остался бы доволен местью. Он будет удовлетворен только в том случае, если Либби по собственной воле вернется к нему как жена.

– Значит, ты останешься? Послезавтра?

Либби уставилась на него и почувствовала, что ее сердце увеличивается в размерах.

Рион предлагает ей остаться. После выборов. Когда уже не будет причины, по которой он привез ее сюда. Единственная причина, по которой он хочет, чтобы она осталась, – его желание.

Либби поднялась и подошла к нему, ее переполняли эмоции:

– Да, Рион, я останусь.

Рион в изумлении уставился на нее. Он добился своего. Он фактически победил Либби, заставив понять, что их взаимное желание действительно превыше всего. И он не медлил. Внезапно Рион решительно опустил голову и припал к ее губам.

Либби с упоением ответила ему, гладя его по спине, жадно запуская пальцы в его волосы, затем снимая с него галстук. Она бросила галстук на пол, пока Рион ласкал ее руки. Затем он спустил с ее плеч бретельки платья и обнажил ее по пояс.