На высоком флагштоке перед домом развевался канадский «кленовый лист», но на день рождения Лэнтри и 4 июля дедушка поднимал звездно-полосатый флаг Соединенных Штатов и граммофон играл «Сияющий звездами стяг». Пока Лэнтри был маленьким и потом, когда он подрос, дедушка внушал ему принципы, выраженные в трех словах: «Бог. Флаг. Правда)).

Дедушка терпеливо учил его и многому другому. Однажды Лэнтри спросил:

— Накажет ли меня Бог, если я буду играть с ребятами-католиками?

— Малыш, почему ты задаешь подобные вопросы?

— Отец Леблан сказал, что, если ребята-католики будут играть с протестантами, они отправятся прямо в ад.

Дедушка покачал головой.

— Нет, для Бога не важно, где ты ему поклоняешься. Его заботит, почитаешь ли ты его и живешь ли по его заповедям.

Когда Канада вступила в войну, студенты старших курсов должны были проходить обязательную военную подготовку. И в 1942 году Лэнтри написал матери, что после выпуска собирается вступить в ряды канадской армии. Она сразу же ответила: «Не смей этого делать. Ты должен служить в вооруженных силах Соединенных Штатов».

В воображении Лэнтри романтический и героический образ офицера кавалерии сменился образом пи лота-истребителя, и он подал заявление в учебный центр американской морской авиации. Конкурс был высокий, но его приняли, и с января 1943 года началась его служба. Оставалось совсем немного до офицерского чина и — как он надеялся — воздушных боев над Тихим океаном, когда в 1944 году флот внезапно сократил число курсантов, и войну он закончил метеорологом в Аламеде, Калифорния.

В 1946 году его демобилизовали. Лэнтри подал заявления в несколько колледжей, где мог получить льготную стипендию, и поступил в первый же, который его принял, — университет Дрейка в Айове. Пережитые потрясения Великой депрессии с детства внушили ему внутренний страх перед безработицей. Офицер в Аламеде, в прошлом бухгалтер, уверял его, что компетентный, честный бухгалтер никогда не останется без работы. Потому без особого энтузиазма он получил степень по бухгалтерскому делу и продолжил учебу, пока позволяла стипендия.

Играя в Христианском союзе молодежи в гандбол, Лэнтри познакомился с шефом местной полиции, который настоятельно советовал ему подумать о карьере в ФБР и устроил специальное приглашение. В свободное время он подрабатывал в ночном клубе отеля, где торговали нелегальным спиртным. ФБР приглядывало за этим заведением, потому что среди прочих там собирались преступники и дезертиры. Однажды вечером шеф представил Лэнтри двум агентам. Те с жаром расхваливали ФБР как элитную организацию, гарантирующую приключения, дружбу и хорошие заработки. Но самое главное — там давали человеку возможность помочь в защите отечества и всей нации, совершить такое, чем можно гордиться. Перспектива охотиться за гангстерами и шпионами казалась не менее романтичной, чем карьера кавалерийского офицера или пилота-истребителя, и куда более привлекательной, чем должность бухгалтера.

Лучше всего Лэнтри запомнил два совета, полученные во время учебы в Куантико, где в апреле 1951 года он проходил подготовку для службы в ФБР. Один инструктор особо подчеркнул, что, подвергаясь опасности, агент должен без колебаний применять оружие: «Лучше угодить под суд, чем лежать в гробу».

Другой сказал: «Настанет время, и вам придется стать руководителем и самому принимать решения. Тогда рядом не будет ни инструкций, ни начальства, ни телефона».

Первый арест, произведенный им на первой должности в Саванне, штат Джорджия, не произвел того эффекта, какой он рисовал в своем воображении. С ордером на обыск он вошел в комнату, где на кровати спал ребенок. А из-под кровати он вытащил напуганного дезертира, отца ребенка. Однако через год ФБР перевело его в Чикаго, в специальную команду по розыску коммунистов, ушедших в подполье после запрещения их деятельности по закону Смита. Теперь Лэнтри начал всерьез изучать коммунистическую партию и заодно — основы оперативной работы на улицах огромного города. Он познакомился с Фрейманом, которым восхищался. Лэнтри слышал, что Фрейман был задействован в какой-то фантастически важной операции, но ничего толком не знал.

Каждый агент ФБР ежегодно составлял «список предпочтений» — города, в которых он больше всего хотел бы работать, будь у него возможность выбора. Лэнтри указал Нью-Йорк, и в 1955 году его перевели туда в отдел внутренних расследований. Десять лет он изучал американскую коммунистическую партию и внедрял в нее осведомителей.

К тому времени, когда его ввели в «Соло», он знал о партии не меньше любого оперативного агента ФБР и был немало осведомлен о КГБ. К тому же его знания постоянно пополнялись, скорее на основе собственного опыта и персонального наставничества ветеранов, чем из справочников и лекций.

Лэнтри обладал и познаниями иного рода, такими, которые из книг и лекций просто не получишь. Он знал Нью-Йорк: метро, систему транспорта, улицы и закоулки, его бары, национальные ресторанчики, парки и музеи. Почти так же хорошо он был знаком и с пригородными округами — Саффолком, Нассау и Вестчестером. Он чувствовал себя как дома на улицах, в метро, в соседних барах, он легко и уверенно передвигался по городу. Однажды, пока Берлинсон дожидался Джека, его чуть было не арестовал полицейский за курение на платформе метро. С Лэнтри этого никогда бы не случилось.

Умение ориентироваться в городе и пригородах не раз помогало ему справиться с тем, чем, по мнению русских, должен был заниматься Джек.

КГБ получал радиограммы из Москвы три раза в неделю в разное время и на разной частоте. ФБР в Вашингтоне записывало и расшифровывало каждое послание, используя копию шифра, ежегодно выдаваемую Джеку КГБ, и передавало открытым текстом в Нью-Йорк. (Иногда радиограмма состояла только из букв «СК», что значило: «Сегодня никаких сообщений нет; насколько мы знаем, все в порядке».) Клип тоже записывал радиограммы, составленные из групп по пять цифр. Но поскольку ни КГБ, ни ФБР поначалу не доверяли ему советские шифры, он не знал, о чем в них идет речь. Все, что он мог сделать, — сфотографировать записанные числа, отослать фотокопию в ФБР и оставить другую в тайнике для Джека. Таким образом, каждый раз, когда приходила депеша, Лэнтри должен был передать расшифрованный текст из офиса ФБР в Манхэттене Джеку где-то в Квинсе, а потом забрать все еще не расшифрованный текст, оставленный в тайнике Клипом.