Двенадцатого августа, оставив товарища с лошадьми и оружием в кустарниках за городом, Ашир переоделся в халат простого Дейханина и пошел в город выяснить положение. Ему сразу бросилась в глаза растерянность, царившая среди баев и торговцев. Купец Котур все свои наиболее ценные товары спешно перевозил со склада в аул.

Повсюду слышались тревожные разговоры.

— Ахальские джигиты уже удрали в Ашхабад...

— Фронт из Чарджоу передвинулся в Байрам-Али. Большевиков теперь не остановишь...

— Говорят, белые в эту ночь заявятся в Теджен...

— Конец меньшевикам и эсерам...

Эти новости окрылили Ашира. Придя на вокзал, он увидел санитарный поезд, переполненный ранеными, и большой эшелон с классными вагонами. Штаб белых, оказывается, уже прибыл в Теджен.

Толстопузый Ораз-Сердар утешал встретивших его на вокзале баев:

— Уважаемые, возвращение нашего штаба в Теджен ничего не означает. Не подумайте, что мы разбиты. Ввиду того, что наши основные силы еще не прибыли, мы не хотим держать фронт в безводных песках под Чарджоу. Мы намеренно оттянули наши части в Байрам-Али, где есть вода и много хлеба, а большевиков оставили в пустыне. От Байрам-Али фронт не двинется ни на шаг!

Ораз-Сердар воинственно потряс саблей в подтверждение своих слов. Ашир не поверил в его хвастливое заявление, но то, что сказал дальше командующий белым фронтом, заставило его насторожиться.

— Почтенные господа! — важно приосанясь, продолжал Ораз-Сердар. — Самое могущественное государство в мире, наша союзница Англия прислала нам на помощь свои храбрые войска. Через несколько минут вы сами увидите здесь их первый эшелон. Теперь мы не оставим большевиков не только в Байрам-Али и Чарджоу, но и в самом Ташкенте!..

Со стороны Ашхабада действительно появился поезд. Ораз-Сердар прервал беседу с баями и заковылял на кривых ногах к офицерам своего штаба. Через несколько минут поезд с грохотом подошел к вокзалу и остановился у перрона.

Ораз-Сердар встретил англичан с развернутым знаменем. Представитель английской миссии и начальник эшелона, выйдя из вагона, дружески поздоровались с ним, но держали себя, как старшие. Один из них, плотный, в белом костюме и пробковом шлеме, со стекляшкой в глазной орбите и стэком в руке, вынул из белой перчатки розоватую руку и, протягивая ее, представился:

— Кэптэн Джонс.

Командир пулеметного батальона — высокий, худощавый человек лет сорока, в шляпе, френче, обмотках цвета хаки и такого же цвета рубашке с отложным воротником — не стоял перед Ораз Сердаром в положении «смирно», как полагалось стоять перед старшим, а расхаживал, задрав голову и бросая короткие и отрывистые, как птичий клекот, слова.

Ашир внимательно осмотрел эшелон. В теплушках вертелись, кусая друг друга, хорошо упитанные мулы. Половина эшелона состояла из платформ, груженных легкими полевыми орудиями и пулеметами. Особое внимание Ашира привлекли вооруженные одиннадцатизарядными винтовками индусы в коротких штанишках и рубашках с короткими, по локоть, рукавами — черные, с пропыленными лицами, на которых белели только зубы да белки глаз. Увлекшись, он не сразу заметил человека, который дважды прошел мимо него, осматривая его с ног до головы. Пройдя шагов десять, человек снова повернул обратно и, подойдя к часовому, стоявшему у бокового выхода с перрона, что-то сказал ему. Ашир почувствовал, что навлек на себя подозрение. Стараясь не выдавать своего беспокойства, он с безразличным видом прошел в самый конец перрона и смешался с толпой дейхан, глазевших на диковинных солдат англо-индус ской армии.

Дейхане удивленно покачивали головами:

— Гм, ей-богу, что это — войско?

— Невиданное дело! А может быть это эжит-межиты (Эжит-межиты (араб.) – антимусульмане), оборотни?

— Видно, в их стране не хватает материи.

— А что ж, отрежь пару рукавов — жене шаровары.

— Погляди на штаны: как бараньи курдюки, еле зад закрывают.

— Интересно, сами они понимают свое бормотанье?

— Животные — и те свой язык понимают, а они все же люди.

— По-моему, они из Хиндустана.

— А ты видел Хиндустан?

Безбородый дейханин посмотрел на своего бородатого соседа и усмехнулся:

— На шерстяном базаре.

Бородатый в свою очередь окинул пренебрежительным взглядом безбородого и сказал с насмешкой:

— Да, на том базаре шерсть дешево ли, дорого ли — покупают, а вот лысую кожу, говорят, и собака не лижет.

Так как безбородый задел бородатого первый, то он не обиделся на его слова и мирно продолжал: — Наверное, кто-нибудь позвал их сюда.

— Не будь дураком: дичь не зовет охотника.

— Так, по-твоему, это охотники?

— Погляди на ружья!

— Как бы не пришлось этим охотникам самим стать дичью!..

Эшелон снова загромыхал колесами, прерывая беседу дейхан. Он двинулся в сторону Байрам-Али.

Капитан Тиг Джонс остался с Ораз-Сердаром.

Появление английских войск вывело Ашира из равновесия. Срочная отправка на фронт первого же эшелона означала, что интервенты решили немедленно вступить в бой на стороне белогвардейцев. Все мысли Ашира сосредоточились на одном: хоть на время задержать следующий эшелон англичан, хоть немного помочь красногвардейцам подготовиться к встрече незваных гостей. Но он не знал, как это сделать. Кроме того, за ним явно следили, и это его беспокоило.