— Благодарю вас, мои мудрые советники, — нарушил молчание Финтаэль. — Вы сказали, я услышал. И теперь скажу свое мнение. Связь с Ку-Роем мы прерывать не будем. Более того, он всегда будет желанным гостем в Лунном лесу!.. Насчет армии Улада и предстоящей войны... я полностью поддерживаю молодого, но уже достаточно опытного воина и мага Каэреля. Что же касается неведомой Силы... то я не только буду прислушиваться к мнению и опыту Ку-Роя, не только буду спокойно сидеть и ждать, когда же она заявит в открытую о своих намерениях, — я сам возьмусь изучать ее! Каких бы сил мне это ни стоило!..

Ответом правителю Лунного леса было гробовое молчание.

— А теперь... Я благодарю вас за советы и поддержку в поистине решающие для нас времена и прошу оставить меня одного, дабы я еще раз смог обдумать сложившуюся ситуацию.

Четверо эльфов молча поклонились и удалились из лесного дворца. Правитель Финтаэль чем-то разгневан. Уж не их ли словами? Тогда некоторое время надо и вправду не показываться ему на глаза!

Финтаэль резко, на одних носках, развернулся и отправился в глубь дворца, туда, где были его покои, библиотека, его любимый сад, откуда едва заметная тропа вела в усыпальницу героев...

Литайя остановилась на крыльце лесного дворца. Ее соплеменники уже спешили покинуть небольшую светлую поляну, раскинувшуюся перед лесным дворцом. Но она не спешила; наоборот, она чувствовала, что должна многое сказать отцу...

И она кинулась назад. Однако наследница эльфийского престола успела миновать лишь небольшую прихожую, и перед ней, словно бы из ниоткуда, вырос отец.

— Ты куда-то спешишь, дочь моя?

— Отец, я хотела бы поговорить с тобой...

— Я сейчас очень занят, Литайя, — отрезал Финтаэль. — Мне предстоит разобраться с этой неведомой пока Силой. А времени, боюсь, осталось очень мало... Во всяком случае, я чувствую, что что-то грядет — что-то такое, с чем я бы не хотел встречаться ни при каких обстоятельствах.

— Но, отец!.. Мне надо так много тебе рассказать!.. И спросить... Почему ты не похоронил Алиала в усыпальнице героев? Ведь он же... он же...

— Он не был героем, — со смесью грусти и злобы ответил Финтаэль. — Я, как и ты, до сих пор оплакиваю его смерть. Но, сказать по правде, он не совершил ничего героического за всю свою жизнь... Да, он был бесстрашным и превосходным воином; он подавал довольно большие надежды в изучении магии и силы леса, но... Это и весь список его доблестей... Так что как бы мне и тебе ни хотелось — Алиал не имел права покоиться в усыпальнице героев.

— Как же так! Он ведь был твоим племянником... и моим братом!

— Извини, но таковы законы Лунного леса, — виновато развел руками Финтаэль. — Не я их устанавливал, и не мне их оспаривать. Алиалу было оказано много почестей... но усыпальница героев... Нет, извини, я не мог.

Литайя опустила голову. В ее душе клокотал яростный огонь, но она прекрасно понимала, что отец прав. И от этого становилось еще хуже.

— Не печалься, дочь моя. Ушедшего не вернуть, но можно облегчить причиненное твоему близкому горе... — Финтаэль чуть улыбнулся. — Облегчить, творя добро другим... Ну, а сейчас я прошу тебя оставить меня одного. Если хочешь, приходи ко мне завтра, и мы вместе постараемся разобраться в проблеме, пока именуемой нами как неведомая Сила.

— Хочу, отец...

— Тогда я жду тебя завтра на рассвете. До встречи, дочь моя! — И, обняв Литайю, Финтаэль резко повернулся и направился в глубь своего дворца. А Литайе ничего не оставалось, как покинуть дом отца и отправиться к себе.

Ничего, завтра они вместе во всем разберутся! Литайя не сомневалась. А пока она отправилась гулять по раскинувшемуся на десятки-сотни лиг дому. Она уже не видела Лунный лес добрых тридцать лет, с тех пор, когда вместе со своим двоюродным братом отправилась путешествовать по Восточной Тверди. За тридцать лет в мире изменилось многое, но ничего не изменилось в ее родном лесу. Все те же ласковые и приветливые деревья, густые и раскидистые кустарники, мягкая, но исполненная необычайной Силы трава... Все осталось таким, как прежде...

Лес жил своей, неведомой никому жизнью.

* * *

— Сила Мусты-Гутанга растет, — печально сказал Донн. — Уж не знаю, откуда, но с каждым днем он становится сильнее. Я чувствую это. А за счет чего?.. Наверное, человеческие жертвоприношения... Это самое простое объяснение, какое я могу вам дать, ученики мои.

Трое людей, вернее не совсем людей, сидели за массивным круглым столом и неторопливо беседовали. Учитель и двое учеников, которых у него не было уже невесть сколько столетий.

— Учитель, а как он смог получить власть над морлоками? — вдруг ни с того ни с сего спросил лилововолосый юноша.

— Ну, Партолон, мой мальчик, на самом деле это не так уж и трудно. Эти твари сильны, но вот одна из их слабостей как раз состоит в услужении более сильному... И вообще, мне отчего-то кажется, что морлоки связаны со служителями Гармонии какими-то старинными узами...

— Мы разрубим эти узы, учитель! — воскликнул Дельред, тотчас же вскочив с места и принявшись чертить в воздухе своей алебардой. Он уже сейчас видел, как в одиночку уничтожает полчища отвратительных демонов.