Моника застегнула дорожную сумку.

— Мы с тобой оба не дураки, Дэвид. Найдем способ.

С лэптопом в одной руке и сумкой в другой она вышла из кухни. Дэвид бросился за ней в гостиную:

— Постой, нельзя! Полиция уже за мной охотится, я вообще из Нью-Йорка выбрался чудом!

Она остановилась перед разбитым камином, поставила сумки на пол, потом взяла с полки револьвер и щелкнула барабаном. Снова между бровей залегла складка, а губы сжались в суровую линию.

— Смотри сюда, — сказала она, стволом показывая на красные свастики на потолке и слова «Ниггеры, вон!» — Эти суки вломились в мой дом — мой дом! — и написали у меня на стенах вот эту мерзость. И ты думаешь, я им это так спущу? — Она сгребла с полки патроны и начала вкладывать их по одному в гнезда барабана. — Нет, я разберусь, в чем тут дело. Я разберусь, что тут происходит, и эти гады мне за все заплатят.

Дэвид уставился на револьвер у нее в руках. Не нравилось ему, какой оборот принимает дело.

— Этот револьвер тебе мало что даст. У них сотни агентов и тысячи копов. Тебе через них с боем не прорваться с твоей пушкой.

— Да не бойся, я не собираюсь начинать перестрелку. Нам придется быть пронырливыми, а не нахрапистыми. Никто не знает, что ты со мной, так что мою машину ФБР искать не станет. Держи лицо закрытым, и все будет в порядке. — Она вложила последний патрон и закрыла барабан. — Я поднимусь наверх за одеждой. Тебе взять бритву у Кита?

Он кивнул — не получалось с ней спорить. Она была как стихия, неуступчивая и неостановимая, изгибающая по себе саму ткань мироздания.

— А что ты скажешь Киту?

Моника подобрала сумки одной рукой, в другой держа револьвер.

— Оставлю ему записку. Скажу, что пришлось срочно уехать на какую-нибудь конференцию. — Она вышла в прихожую и двинулась по лестнице вверх. — Кит вряд ли расстроится, у него еще три подружки. Потрясающе выносливый мальчик.

Он снова кивнул. Значит, с Китом у нее не такие уж серьезные отношения. Почему-то, к удивлению Дэвида, этот факт его порадовал.

Саймон мчался по Александр-роуд и был всего в полумиле от дома Эйнштейна, когда увидел в зеркале заднего вида мигалку. Синяя с белым полицейская машина.

— Yob tvoyu mat! — выругался он, вбивая кулак в рулевое колесо. Случись это хоть минутой раньше, на шоссе № 1, он бы просто дал газу — «мерседес» у него был SLK 32 AMG и от любой американской машины ушел бы как нечего делать — но здесь на улицах слишком велик шанс влететь в западню. Другого выхода не было, только тормозить.

Он остановился на обочине пустынной дороги, метрах в пятидесяти от входа в парк графства. Вблизи ни домов, ни магазинов, на улице — ни одной машины. Полицейский автомобиль остановился метрах в десяти позади, оставив фары включенными, и просто стоял, вызывая у Саймона бешенство — очевидно, полицейский передавал диспетчеру описание его машины. Наконец через полминуты коп вылез — крепкий мужик в синей форме. Саймон повернул зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть этого типа. Молодой, не старше двадцати пяти лет. Мускулистые руки и плечи, но с брюшком. Надо думать, на службе в основном сидит в машине и ловит пьяных студентов за превышение скорости.

Полисмен подошел к «мерседесу», и Саймон опустил окно. Молодой человек положил руки на водительскую дверцу, наклонился:

— Мистер, вы знаете, с какой скоростью ехали?

— Сто сорок три километра в час, — ответил Саймон. — Примерно.

Полицейский нахмурился:

— Не время для шуток, мистер. Могли кого-нибудь убить. Ваши права и регистрацию.

— Не вопрос.

Саймон полез в карман. У него были поддельные нью-йоркские права, но регистрации на угнанный два дня назад «мерседес» не было. И потому он достал не бумажник, а «узи» и послал полицейскому пулю в лоб.

Тот опрокинулся. Саймон включил мотор и рванул с места. Через несколько минут кто-нибудь заметит тело, а через полчаса вся полиция Принстона будет искать машину. Но это пустяки, Саймон не собирался задерживаться в Принстоне надолго.

Киту снился «корвет» Моники. Она привезла машину в мастерскую и сказала, что мотор греется, но когда Кит поднял капот, двигателя не оказалось, а на том месте, где ему полагалось быть, свернулся этот тип, Дэвид Свифт. Кит повернулся к Монике и хотел спросить, что за чертовщина, но она игриво забежала ему за спину.

И на плечо ему легла рука — уже наяву, не во сне. Эта рука взяла за плечо и осторожно перевернула Кита на спину. Наверное, Моника спать пришла, подумал он. Хочет любви, наверное. Отличная женщина в постели, но совершенно ненасытная.

— Мо, я же тебе говорил, — простонал он, не открывая глаза, — мне вставать рано.

— Ты не Дэвид Свифт.

От незнакомого голоса он резко проснулся, открыл глаза и увидел над собой силуэт с лысой головой и толстой шеей. Рука этого человека легла Киту на горло и теперь давила, прижимая к кровати.