— Знаю, дорогая. Может, ты забыла, что я, хоть и латиноамериканец, учился в Гарварде и диплом у меня североамериканский. Так что я все знаю о разводе и могу тебе сообщить: мы с тобой так и не развелись.

Теперь в его спокойном голосе совершенно отчетливо прозвучала угроза, но Энн лишь вскинула голову и отважно встретила его взгляд.

— Если это шутка, то крайне неудачная.

— Я что, когда-нибудь был шутником? — Нет, мрачно согласилась про себя Энн, чувство юмора — это как раз то, чего Рубену всегда не хватало. — Моя цель — избавить тебя от неприятностей. Ты ведь не хотела бы попасть в неловкое положение на свадебной церемонии?

Это было бы ужасно! Энн на мгновение сделалось дурно. А что, если он прав? Неужели она чего-то не доглядела?

Перед ее мысленным взором пронеслись те первые месяцы, когда она отчаянно сражалась за выживание, оставшись одна с младенцем на руках. Вечные переезды с места на место, поиски, где бы еще подработать помимо основной службы, чтобы оплатить бесконечные счета. Отогнав нахлынувшие воспоминания, Энн наконец обрела дар речи.

— Я и не знала, что у нас развод можно опротестовать.

— У вас, моя дорогая, все возможно.

Внезапно Энн представила себе, как Рубен подхватывает на руки Стивена, сажает его в свой личный самолет и увозит неизвестно куда. С него станется. Он может отобрать у нее сына, и она больше никогда не увидит своего мальчика! У Энн было такое ощущение, будто Рубен вытащил кинжал из-за пазухи и вонзил его прямо ей в сердце.

— Зачем тебе все это надо?

Взгляд его ясных серых глаз — почти такого же цвета, как и у самой Энн, — задумчиво скользнул по ее лицу.

— Ты вышла за меня замуж. Ты помнишь, какой дала обет? Я свои обеты соблюдаю и требую от тебя того же.

— Я ни за что не вернусь к тебе, Рубен.

— Но ты моя жена. И ею останешься.

Холод пробрал тело Энн до самых костей, и она обхватила плечи руками. Всю жизнь быть привязанной к Рубену означало жить в клетке. А мысль о том, что он и Стивена заточит в ту же клетку, была совсем невыносимой. Подняв ресницы, она пристально посмотрела в лицо мужчины, когда-то бывшего ее мужем. В то время он казался ей невероятно красивым. Сейчас же при взгляде на его лицо она испытывала лишь страх.

— Чего же ты хочешь?

— Не чего, а кого. Тебя.

О Господи! Ногти Энн с силой впились в кожу предплечий.

— Ни за что. Этого никогда не будет.

В ответ Рубен лишь улыбнулся — холодной безжалостной улыбкой.

— Еще как будет, детка. Я умею добиваться своего. — С этими словами он повернулся и ступил было на каменное крыльцо. — Завтра пришлю за тобой машину. Мы вместе поужинаем и обсудим наше будущее.

— У нас нет никакого будущего! — выкрикнула Энн, сжав кулаки.

— Ошибаешься. — Рубен остановился и обернулся к ней. — В семь часов тебя устроит?

В семь часов Стивен будет уже дома. Ему пора будет в ванную, а потом наступит черед вечерней сказки, стакана теплого молока перед сном — и в кроватку. Нет, в это время уйти она никак не может, а уж допустить, чтобы Рубен снова явился в дом, — тем более.

— Ты не можешь просто так ворваться в мою жизнь, Рубен. Если то, что ты говоришь, правда… — Ее голос сорвался, и Энн тяжело сглотнула, не в силах смириться с таким откровением. Помолчав, она заставила себя снова заговорить: — Мне нужно время. Мне надо кое-кому позвонить, и потом ведь есть еще и…

— Уилл, — насмешливо закончил Рубен, — твой добрый душка Уилл. Твой шеф, твой жених, и, подумать только — жалкий бухгалтер.

— Убирайся!

— Я остановился в «Плазе» и не уеду до тех пор, пока мы все не выясним. — Внезапно наклонившись, Рубен легко коснулся губами полураскрытых губ Энн. — Кстати, в этом платье ты совершенно прелестна.

Энн совсем забыла, что стоит перед ним в подвенечном платье. Охваченная смущением, она разгладила юбку. Тонкий шелк отозвался лаской на прикосновение ее пальцев. Платье она решила примерить на всякий случай, чтобы точно знать, что в последнюю минуту не придется ничего переделывать.

— Я просто хотела посмотреть, как оно сидит.

— Сидит превосходно. — Глаза Рубена выразительно блеснули. — Просто идеально.

После ухода Рубена Энн еще час тряслась как в лихорадке. Она переоделась, выпила крепкого чаю, но никак не могла успокоиться. Она не его жена. Это невозможно. Невозможно, и все тут!

Мысли Энн, пока она ехала в детский сад за Стивеном, метались, будто лихорадке. Ведь если она по-прежнему законная жена Рубена, то он имеет права на ребенка. Он имеет право даже забрать Стивена!