За это выступление ансамбль заработал 304 тысячи долларов. Это был рекорд, который никогда не превзошли даже сами битлзы. Однако получили они только 160 тысяч. Больше 30 тысяч заплатили за аренду стадиона, 14 тысяч — полицейским, дежурившим во время концерта, и 11 тысяч составил налог. Сид Бернстайн, организовавший это мероприятие, получил 7 тысяч.

Во время гастрольной поездки ансамбль дал 12 концертов в разных городах страны: Нью-Йорке, Торонто, Атланте, Чикаго, Хьюстоне, Миннеаполисе, Портленде, Лос-Анджелесе, Сан-Диего и Сан-Франциско. И везде повторялось одно и то же: усиленные наряды полиции с водометными устройствами наготове, патрульные машины, любопытные, выстроившиеся по обеим сторонам улиц, где проезжали музыканты, репортеры, журналисты, фотографы, шум, крик, свист, вой толпы. На концертах не помогали даже мощные усилители — битлзов не было слышно, и только по их корректным и изящным поклонам можно было понять, что кончилась одна и начинается другая песня.

Пресс-конференции были скучными и утомительными. Спрашивали обо всем. Битлзы отвечали, как бойцы, закаленные в политических стычках. Они продолжали отстаивать свое право на оригинальность. На высокомерный вопрос возмущенного битломанией журналиста, считают ли музыканты справедливым награждение их орденами Британской империи, Джон ответил: «Многие думают, что ордена должны получать только за военные заслуги. Но на войне ведь убивают людей. Мы же их развлекаем. Следовательно, мы вполне заслуживаем награду».

Часто в ответах битлзы делали весьма смелые политические заявления. Так, Пол Маккартни однажды сказал: «Я думаю, что когда-нибудь негры возьмут власть и заставят белых страдать так же, как страдают они сами». Ринго тогда же добавил, что они никогда не будут выступать в ЮАР из-за господствующей там расовой дискриминации.

В конце изнурительного турне, в котором отдыхом были лишь бильярд, рулетка, покер или монополия (Монополия — настольная игра, имитирующая финансовые операции, игру на бирже и т. п), «Битлз» взяли шестидневный тайм-аут, сняв коттедж в окрестностях Лос-Анджелеса над обрывом глубокого каньона. Они надеялись отдохнуть в тишине, вдали от посторонних глаз. Но не тут-то было. Хотя полиция перекрыла подходы к этому месту, оставался еще один путь — альпинистский, по высокой и отвесной стене каньона. И нашлось немало смельчаков, которые ежедневно совершали опасные восхождения. Некоторые срывались, но кое-кому удавалось достичь цели. Одна девушка в полуобморочном состоянии ввалилась в окно коттеджа, вся в глине, в изодранной одежде, пораненная камнями и исцарапанная колючками. Пришлось вызывать врача, давать автографы и выпроваживать ее к родителям. Над коттеджем круглосуточно кружили вертолеты — один полицейский и несколько принадлежавших фанатам. Надоедали бесконечные телефонные звонки. В общем, отдых не получился.

Все эти дни шли переговоры о встрече с американским королем рок-н-ролла Элвисом Пресли. Переговоры вели приехавший специально Эпштейн и менеджер Элвиса полковник (Полковник — почетное звание на юге США) Том Паркер. Долго и тщательно согласовывали место, время, продолжительность встречи, состав присутствующих, маршрут приезда и отъезда, как будто разрабатывали операцию обмена шпионами высшего ранга или встречу главарей мафии.

Причинами такой сложной дипломатической игры были отнюдь не капризы Пресли или его прогрессирующая подозрительность, усугубляемая регулярным употреблением наркотиков, хотя это тоже имело место. Главное было в другом. Общенациональная и мировая популярность Элвиса Пресли породила огромное число его поклонников.

Некоторые из них испытывали садистское вожделение к своему идолу и неоднократно создавали угрозу его жизни. Поэтому Том Паркер так заботился о том, чтобы была обеспечена полная безопасность Пресли.

На встрече битлзов с Элвисом разрешили присутствовать Брайану Эпштейну и Малу Эвансу, который был президентом клуба фанатов Пресли в Ливерпуле. Никаких репортеров и фотографов, никаких сообщений и отчетов в прессе.

Дом короля рок-н-ролла в Голливуде охраняло множество телохранителей. Они дежурили у подъезда, на лестничных маршах и в каждой комнате. Сам хозяин поразил битлзов тем, что совсем не был похож на того, кто только недавно вызывал дикий восторг у подростков и у них самих. Он был красив, хотя сильно пополнел, но лицо его с точеными чертами было каким-то безжизненным и отрешенным. Он мало говорил, не пил, не курил и, к удивлению ливерпульцев, не употреблял бранных слов. В его вежливости и предупредительности было что-то неестественное, и весь он был каким-то заторможенным и вялым. Разговор поначалу не получался. Сели играть в монополию на деньги. Наконец Пресли вымолвил, что у «Битлз» хорошая музыка. Джон же со свойственной ему прямотой заявил, что им не нравится, что теперь поет Элвис, и даже посоветовал ему вернуться к прежнему репертуару. Хозяин был слишком великим, чтобы обидеться. К концу встречи Пресли взял гитару и предложил вместе спеть несколько песен. На прощанье он подарил битлзам ящик своих пластинок, а Ринго — старую кобуру от кольта. Обе стороны остались очень довольны друг другом.

31 августа 1965 года битлзы дали последний концерт в Сан-Франциско и отправились домой. Там их ожидали приятные события. 13 сентября у Ринго родился сын, которого назвали Джеком. А на 26 октября был назначен прием у королевы для вручения орденов.

Как бы ни петушились по этому поводу фанаты, как бы ни иронизировали сами битлзы, однако многовековая английская традиция почитания королевской власти глубоко укоренилась и в их сознании. Они чувствовали себя неуверенно и беспокойно. Волнение нарастало по мере приближения торжественного акта. Поэтому, прибыв в Букингемский дворец задолго до начала награждения, чтобы выслушать наставления церемониймейстера о правилах поведения в присутствии монарха, битлзы почувствовали себя настолько не в своей тарелке, что под предводительством Джона спрятались в одном из туалетов и накурились марихуаны. После этого они опять стали веселыми, остроумными и раскованными и совершенно покорили королеву.

Их сфотографировали с орденами. Джон, Джордж и Ринго держали в руках серебряные крестики на алых ленточках, Пол прицепил свой крестик на грудь. На пресс-конференции, когда их спросили, что они думают относительно награждения, каждый музыкант высказался очень искренне:

Джон: Я всегда думал, что для того, чтобы получить МВЕ, нужно водить танки или выиграть сражение на войне.

Ринго: Я буду хранить этот орден до старости.

Пол: Я думаю, что все это просто великолепно. Интересно, как это воспримет мой отец?

Джордж: Я никогда не думал, что это дают за рок-н-ролл.

Принцесса Маргарита, глядя на фото «Битлз» в «Таймс», сказала: «Мне кажется, что этот орден по праву должен был получить и мистер Брайан Эпштейн».

Джон отдал свой МВЕ Мими, сказав, что она заслуживает эту награду гораздо больше, чем он, и орден украшал ее телевизор целых четыре года, пока Джону не взбрела в голову идея вернуть его королеве.

Все это время шла работа на Эбби-роуд. Готовился новый, шестой по счету альбом. Он вышел 6 декабря под названием «Rubber Soul» (Обычно переводят «Резиновая душа». Однако название альбома несет много смысловых оттенков, которые трудно однозначно передать в русском переводе. Английское «rubber» означает «резиновый, растянутый, язвительный, шаблонный, штампованный». Прояснить смысл названия в какой-то мере позволяет обложка альбома, на которой лица музыкантов изображены растянутыми, зыбкими и в то же время какими-то однообразными) и считается если не переломным моментом в творчестве битлзов, то, по крайней мере, новым этапом в их подходе к рок-музыке вообще и к своим сочинениям — в частности.