— Не рассчитал, прости, — едва слышно пробубнил Тейт.

Он на полном серьезе чувствовал себя виноватым. Благодаря папаше, доводить организм до крайности, стало привычкой. Дома, только одна — две порции про запас, на крайний случай, все остальное здесь в вену, напрямую.

— Ложись! — Стеф толкнул молодого человека на кушетку.

Тейт растянулся на клеенке и, уставившись в потолок, принялся разглядывать идеально ровную, отштукатуренную поверхность, кипенно белую, с единственным пятном в углу, напоминание о протечке труб этажом выше.

— Когда последний раз? — прокричал Стефан из соседней комнаты.

— Три недели. Пил — пять, — насколько смог громко и внятно ответил Тейт, прислушиваясь к скрипу петлей холодильника, чавканью капельницы и скрежету колес стойки.

— Когда-нибудь ты либо угробишь себя, либо сорвешься.

— Док, не тяни, — мужчина попробовал усмехнуться, получилось с трудом, отвлекал шум бегущей по венам крови. Не его. Стефана.

— Давай.

Тейт протянул руку, ощутил прикосновение мокрой ваты, вонь спирта и легкий укол. Живительная влага потекла по трубке, наполняя его сосуды и стремясь к сердцу. Молодой человек закрыл глаза, Полчаса — и он будет в норме. Почти.

— Спасибо, док!

— Ага, как обычно.

— С меня бутылка, — Стеф что-то невнятно пробурчал в ответ. — Вечером?

— Я до семи, — друг хлопнул Тейта по плечу. — Ладно, лежи. У меня еще дела.

— Понял.

Оставшись один, мужчина улыбнулся. Веселая штука жизнь. Его единственный друг — человек. Разве не смешно? А ведь Тейт напал на него однажды, примерно в таком же состоянии. Тогда он только приехал в колонию и едва-едва устроился на работу. Никого не знал и жить толком не умел. Не было возможности приспособиться. Спасибо, папочка — называется!

Это был первый кризис. Тейт вышел на обход раньше времени. Специально. Думал, что успеет заглянуть в пункт раздачи. На тот момент уже серьезно ломало, и переливание было жизненного необходимо, а тут Стефан навстречу, с работы. Последняя капля, так сказать. Тейт припечатал его к стене, чуть не сломав шею. Клыки выдвинулись сами собой, готовясь вонзиться в плоть. Еще немного и для жертвы настал бы конец, но тут до молодого человека дошло, что именно он творит. Отпустил.

Судьба над ними явно посмеялась в тот момент. Вампир и врач из раздатчика, в темном переулке, один на один. Забавно.

Стефана Тейт отпустил, а его самого — скрутило. Док — добрая душа — приволок его в больницу, не испугался. Вечная благодарность ему за это. Тейт помнил, как клацал зубами над ухом врача, стремился к шее, еле-еле справляясь с жаждой. Инстинкт выживания спорил с человечностью. Последняя выиграла, хвала Богу. Или черту. Или кому еще… Главное Тейт победил.

— Ты как? Очухался? — Стеф придвинул стул и уселся рядом с другом, сверкая белозубой улыбкой.

— Вроде бы. — Тейт всегда завидовал его жизнерадостности.

— Вот и славно. Пойдешь Несси реанимировать, а то довел девчонку до нервного срыва, валерьянку сидит напрасно переводит.

— Скажешь тоже, — усмехнулся молодой человек, — меня увидит и уволится. Это же не ты, парень — железные нервы. — Они дружно расхохотались.

Через два часа после посещения раздатчика, Тейт вполне бодро шагал по улице, направляясь в дому губернатора. Стеф одолжил до вечера солнцезащитные очки, чтобы скрыть последствия голодания, и он чувствовал себя почти нормально. В толпе прохожих не выделялся, та же одежда, тот же потупленный взгляд. Короче, как все.

Люди — забавные существа, Тейт им завидовал. Умеют приспосабливаться в любой ситуации. Даже здесь, даже в колонии, они находят что-то положительное, забывая обо всем, строят жизнь с нуля. Политик, рабочий, карманник — откапывают себе применение в этом новом существовании. Пусть осужденные, пусть доноры, у всех есть возможность. Шанс выжить и, при желании, прожить долго и счастливо. Система создала для этого все условия, хоть и принято отправлять в ссылку за малейший проступок. Кому-то же надо кормить других. Кормить, нуждающихся в крови.

Эти — отдельный разговор. Плывут в толпе как хозяева. Понятно конечно, почему, вот только — стоит ли. Тейт для себя решил, что нет. Все может измениться, и никто не знает когда и почему. Уже проходили. От таких, как он, избавить мир не удалось пока, но возможность подобного все же остается.

Тейт шагал по улицам, лавируя среди прохожих. Кровь почти успокоилась, сводя обострение чувств к минимуму. Неистовый набат чужих сердец в голове стих, пульсация вен отступила. Он больше не реагировал на каждого встречного, как на десерт.