Этим силам турок противостояли две русские армии: Екатеринославская, в 82 тысячи человек, – командовать ею главнокомандующий Потемкин взялся сам, и Украинская, 37 тысяч, под командованием Румянцева. Предполагалось, что уже в ноябре Потемкин осадит и возьмет Очаков, ключ к Бессарабии, Румянцев в то же время овладеет Хотином, ключом Молдавии, а австрийцы займут Валахию. Все три армии должны были после того соединиться на Дунае и в 1789 году идти на Царьград. Черноморский флот к началу войны насчитывал 5 линейных кораблей, 19 фрегатов, 1 бомбардирский корабль и 12 вспомогательных судов. Главные силы флота базировались на Севастополь, остальные корабли – на Херсон и Таганрог.

Императрица прозорливо обозначила основную проблему флота в развязанной войне: спущенные с херсонских стапелей новые корабли оказались заблокированными турецким флотом в узком Лимане и не могли усилить Севастопольскую эскадру, состоявшую из трех 66-пушечных линейных кораблей, 14 фрегатов и одного бомбардирского корабля. На решение этой задачи ушло целых два года…

В первый же день войны Светлейший отправил Войновичу ордер о немедленном выступлении:

«Подтверждаю Вам, собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества Вашего и подчиненных Ваших. Хотя бы всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявите всем Офицерам Вашим. Где завидите флот Турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя б всем пропасть».

План Потемкина на использование Севастопольской эскадры был дерзок, если не сказать авантюрен. Зная, что линейный флот султана во главе с капудан-пашой уже появился у Днепровского лимана, прикрывая со стороны моря Очаков и готовясь напасть на Кинбурн, князь повелел севастопольцам нанести удар по главной тыловой базе турок – Варне. По сведениям лазутчиков, там еще не поставили береговых батарей, а в гавани грузились припасами многочисленные транспорты для флота и Очаковской крепости. По замыслу Потемкина, успешный рейд севастопольцев к Варне неминуемо заставил бы капудан-пашу увести свои корабли из-под Очакова, что позволило бы, в свою очередь, Екатеринославской армии спокойно начать осаду крепости: «Чем скорее зделан удар, тем оный надежнее… Графу Войновичу поспешать выступлением в море и себя прославить».

31 августа все капитаны Севастопольской эскадры собрались на обеде у контр-адмирала Войновича, и по единодушному их представлению было решено выступить не в понедельник, как он предлагал, а днем позже, во вторник, 2 сентября. Младшими флагманами эскадры являлись в ту пору капитаны бригадирского ранга Панаиоти Алексиано и Федор Ушаков (41).

1 сентября контр-адмирал Войнович донес главнокомандующему, что собрал 3 линейных корабля и 7 фрегатов (42), «которые только способны и годны, завтрашнего числа с оными иду в море искать тот счастливый день исполнить Вашей Светлости ордера, мною полученные, от 21 числа сего месяца писанные».

Как всегда бывает, в самый последний момент обнаружилась нехватка матросов. Пришлось наскоро пополнять команды солдатами местных полков – Севастопольского и Троицкого. И даже после этого на флагманском корабле «Слава Екатерины» недоставало до штатного комплекта 53 человека, на остальных судах – еще больше.

Утром 2 сентября Севастопольская эскадра с распущенными флагами покинула Ахтиарскую бухту. Береговые батареи прощально салютовали. В ответ с кораблей тоже палили.

«…Флот Севастопольский пошел к Варне. Помоги ему Бог», – отвечал Потемкин. Не сомневаясь в успехе операции, он заранее выдал Войновичу множество орденов для награждения отличившихся в баталии. Адъютант Потемкина сообщал из Петербурга: «Двор (Екатерина) ожидает известий об успехах нашего флота. Повеление, данное оному от Его Светлости сразиться с неприятельским во что бы то ни стало, рождает некоторую, в ожидании известий, нетерпеливость. Уповают, что таковые будут громки и подоспеют сюда к торжеству 22-го сентября (т. е. ко дню коронации)».