Я умираю, я умираю, я умираю…

Я, уткнувшись носом в его шею, шепчу что-то нечленораздельное, уже сама двигаюсь на его пальце, и невыносимая, сладкая судорога пронзает мое тело.

Такая у нас с Андрюшей любовь.

Я все еще вздрагиваю, мы дышим жарко, я всем телом ощущаю его неудовлетворенную страсть, теперь он берет мою руку, он ведет ее по уже хорошо знакомой мне дорожке, когда он успел расстегнуть брюки, я касаюсь его пальцами, он горячий, он большой, он твердый. Андрей впивается поцелуем в мою шею, боже, завтра опять будет засос, успеваю подумать я, а сама слегка оглаживаю его чудное орудие, Андрей издает хриплый стон, и сильная горячая струя выплескивается мне в ладонь, Андрей кусает меня в плечо, от неожиданности я вскрикиваю, и мы замираем.

— Тебе хорошо было? — спрашивает он.

— Хорошо, а тебе?

— И мне, но нам обоим будет еще лучше, если сделаем все по-настоящему.

— Нельзя, милый.

— Ну почему, у тебя что, есть кто-то другой?

— А то ты не знаешь, кто у меня есть.

— Кто?

— Ты, мой дурашка.

— Оно и видно, что дурашка. Аня, давай ты станешь моей.

— Я и так твоя.

— Совсем моей.

— Я совсем твоя.

— Не совсем.

— Совсем.

— Ты меня не любишь.

— Люблю.

— Любила, ты бы меня не мучила.

— Как я тебя мучаю?

— Не даешь по-настоящему, ты не понимаешь, как нам, парням, это нужно, ты не представляешь, как мне хочется.

— Я боюсь.

— Ну давай я куплю этих самых… резиночек.

— Ты с ума сошел, да и кто тебе их продаст.

— Я достану, Анюта, достану, давай, а?

— Ты меня перестанешь уважать.

— Я еще больше буду тебя любить, Анечка.

— Ой, ну тебя, давай помолчим лучше.

И мы молчим, над нами черное звездное небо, начало лета, мне пятнадцать лет, я влюблена, и жизнь кажется мне прекрасной.

Вести записи — идея Наташки. Все молчат, я и не знаю, ведет ли их кто, кроме меня. Наташка, правда, пару раз спрашивала, но так, вроде в шутку. Но я вот веду, и даже интересно. Приходится прятать от родителей и сестры, но у меня есть местечко, где никто не найдет.

Меня зовут Дима, мне в мае исполнилось пятнадцать. Настало лето, нет уроков, и я с пацанами гоняю на велике с утра до ночи. Предки часто загоняют нас с сестрой вкалывать в огороде, но с этим ничего не поделаешь — надо.

Сестра на год старше меня, ее зовут Люда, она очень красивая, за ней ухаживают сразу несколько кавалеров, а она, похоже, еще не определилась, на ком остановиться, хотя пару раз я заставал ее с Генкой с таком виде…

Вчера я ехал на велике и увидел, что впереди меня топает по дороге Ирка, она на год меня младше. Ветер развевал ее короткое платье, я уставился на ее ноги, чуть не свалился с велика. Подъехав к ней, я окликнул ее.

— Привет, Ирина!

— Привет.

— Не рада, что ли?

— Чего радоваться?

— То, что я могу тебя подвезти.

— Я и так дойду.

— Садись, не съем я тебя. Давай.

К моему удивлению, она остановилась. Увидев, что она хочет сесть сзади, на багажник, я развел руки и показал, что место для нее впереди, на раме. Ира осуждающе посмотрела на меня, но послушалась, и, повернувшись ко мне спиной, стала моститься на раму велосипеда. Я осторожно придержал ее, я помог ей, и мы поехали. Я чувствовал ее спину, но еще более волнительно было ощущение легких касаний руками к ее талии, ее длинные волосы развевались и касались моего лица, когда я крутил педали, мое правое колено чуть-чуть скользило вдоль ее бедра. Мне захотелось ее поцеловать.

— Сильно спешишь?

— Не очень.

— Хочешь взглянуть на чудо?

— Какое еще чудо.

— Увидишь, это недолго.

— Ну давай, только не долго.

Ну вот, а о каком чуде я говорил, я ничего не мог придумать, мысли мои заметались, но вдруг я придумал.

— Поехали, тут недалеко, — я старался говорить спокойно.

Она что-то ответила, но я не услышал, я повернул руль и даванул на педали. Мы съехали с дороги и теперь мчались по узкой тропинке, сначала по полю, затем мы миновали низкий кустарник и въехали на опушку леса.

— Здесь, — сказал я и остановился.

Ира спрыгнула с велосипеда и стала рядом, осматриваясь. Я положил велосипед и подошел к ней. Решимость целоваться куда-то исчезла. В голове вертелись рассказы парней о том, кто с кем и как, но вот я наедине с девочкой в лесу, нам никто не мешает, но я смущен и не знаю с чего начать.

— Ну, где твое чудо, — она смотрела на меня, слегка улыбаясь.

— Да здесь, здесь, — пробормотал я в ответ.

— Пойдем, — я подал ей руку, и она взяла ее.