– Джой, – негромко сказал он в инком, выйдя из режима общей аудиосвязи, – как ты собираешься работать в пространстве? Надо не на мой капитанский шеврон смотреть в момент маневра, а на рулевое управление. Чем там с вами психологи по четыре года занимаются, не понимаю!

– Разрешите второй заход, сэр?

– Да хоть десятый. Джой развернул машину.

– Эх, выгонит! – сказал Стрэйк, глядя на центральный обзорный экран рубки.

– Не выгонит, – возразил Кейт, – иначе бы уже сам взял управление.

– Жалко. Хороший малыш, покладистый, – ухмыльнулся Блохин, наблюдая за медленно разворачивающимся катером.

– Вить, тут судьба человека решается, а ты… – начал Эдвард. – О, смотри, состыковался! Ну капитан суров. На периферийный стыковочный узел парня загнал!

Через несколько минут в рубке появился Гардон.

– Где юный космопроходец, капитан? – поинтересовался штурман. – Высадил тебя?

– Я заставил его самостоятельно перегнать катер на место.

– Смело, – хмыкнул Серж.

– Экстренный ремонт шлюзов ангара в компетенции старшего техника, – заявил Виктор.

Но в ангар Джой зашел чисто. Гардон официально объявил комсоставу и техническому персоналу, что оставляет его на весь период практики. Только теперь к курсанту начали относиться как к члену экипажа. Конечно, не как к полноправному, но все-таки! Его завалили работой, и дни полетели с головокружительной быстротой. Транспортники причаливали каждую неделю, но Джой успел забыть, что когда-то ждал их появления с единственной мыслью о бесславном возвращении на базу ВШК. После тридцатого самостоятельного полета в десантный лагерь Файра Джой перестал их считать. Сейчас он был уже твердо уверен в правильности своего выбора: ни на одном другом корабле стажеру не доверили бы и десятой части той работы, которую Ив ежедневно выполнял на «Монике».

В тот день Джою предстоял рейс в район гор – полукорон, пользовавшийся среди персонала орбитальной станции и планетарных разведчиков дурной славой. Ходили упорные слухи, что даже опытные исследователи возвращались оттуда в беспамятстве, проплутав не один час. И это – несмотря на наличие радиомаяков и подробных карт района. Реальные события, послужившие источником легенд, уже никто в точности воспроизвести не мог. Зато под вечер, в кают-компании технического отсека не уставали рассказывать о загадочных огненных колоннах и гигантских полупрозрачных шарах, реющих над горами в сумерках. Гардон не хотел ставить Джоя вторым пилотом и отпускать их вдвоем с Эдвардом, но Стрэйк накануне получил травму. Во время разгрузки на Файре с плохо закрепленной стартовой платформы сорвалась одна из опор десантного грузовика. Платформа встала на дыбы, и только чудом никто серьезно не пострадал. Предоставив Стрэйку двое суток отдыха, Рэджинальд второй день без передышки разрывался между обязанностями пилота и администратора.

– В рейс на планетолете Эдвард и Джой.

– Ладно тебе, капитан, – попробовал возразить Стрэйк, самовольно покинувший медицинский отсек. – Сяду вторым, Эдди меня прокатит по старой дружбе. Или Сержа поставь. Где он, кстати? Опять шляется, где попало!

– Нет, на сей раз все по-честному, – вступился за штурмана радист. – Час назад ушел на орбитальном модуле вакуумный монтаж страховать.

– Так бы и сказал: вакуумных монтажниц. Знаем мы, чего он там страхует, – проворчал Стрэйк.

Гардон, всю вторую половину дня отработавший на злополучном десантном грузовике, даже не успел сменить скафандр на летный комбинезон. И с инженерным терминалом орбитальной базы, откуда второй день не мог выбраться погрязший в чужих технических проблемах Виктор Блохин, Рэд связался, все еще стоя посреди рубки.

– Я против кандидатуры Стрэйка, – заявил Виктор в коммуникатор. – С таким количеством синяков и ушибов нечего делать в пилотском кресле. Гони его обратно в медотсек, Рэд. Я скоро буду, посмотрю еще раз. У нас не аврал. Без вас прокатятся.

Вопрос был решен.

– Джой, не вздумай просить у Эдварда управление. Первым пойдешь в другой заход, – предупредил Гардон. – Эдди, не снижайся без необходимости. Съемка, установишь маяки, два зонда – и сразу назад.

– Хорошо, капитан. Я думал, ты не веришь в россказни обслуживающего персонала.

– У вас десять минут до вылета.

Рэд наконец дошел до капитанского кресла «Моники», в роли координатора навел на орбите Файра бледное подобие порядка, и теперь, не отрываясь, смотрел на индикатор слежения. Строго-настрого приказав пилотам не отключаться, он сейчас слушал их голоса. Планетолет почти полз по поверхности планеты – Эдвард был неисправим. Зато за качество установки маяков волноваться не приходилось. Ив и Гетт, впрочем, вели себя идеально: никаких посторонних разговоров. На обзорном экране разворачивался удивительный ландшафт, транслируемый с передней камеры планетолета.

– Эдвард, поднимись. Брюхо царапаешь, – сказал Гардон.

Слова капитана неприятно резанули слух, и отдались в голове Джоя многократным эхом.

– Здесь огненные гейзеры, капитан. Торчат вертикально, прямо из грунта! Сейчас отлажу картинку.

– Я и так вижу, Эдвард. Поднимайся!

– Да, сэр. Мы спускаем туда еще один зонд и уходим.

Слово «уходим» вдруг обрело объем и грязно-коричневый цвет, разрослось до невообразимых размеров и лопнуло, оставив едкий запах горящего пластика…