Все еще усмехаясь, он включил телевизор, чтобы с помощью его звука и света прогнать привидение, которое могло притаиться где-то в темном углу. Он пошел в ванную, чтобы умыться.

На зеркале какой-то темной жидкостью, которая вполне могла оказаться и кровью, большими буквами было написано: "В любое время, когда мне понадобишься".

Он выбежал из квартиры, забыв выключить телевизор.

К кому же он мог обратиться? У него был единственный телефон - телефон Мэлэхи. Ирландец велел ему немедленно приходить, предварительно убедившись, что за ним нет слежки.

– Это ты?
– резко спросил Мэлэхи, выглядывая из поставленной на цепочку чуть отворенной двери.

– Да. Ради Бога, впусти меня.

Быстро сняв цепочку, Мэлэхи впустил его. Квартира Мэлэхи была похожа на гарем ранней эпохи, если не считать книг, заставивших на полках почти всю стену комнаты. В основном сборники поэзии. Две девушки, сидя на одном большом стуле, смотрели телевизор. Они были абсолютно голые. Бросив на Джонни бесстрастный взгляд, они снова повернулись к экрану.

Мэлэхи с Джонни устроились с двумя проститутками на кухне - одна из них была чернокожей, а другая цвета оранжевого тигра.

– Ну, - сказал Мэлэхи, разливая по стаканчикам ирландский виски.
– Значит, тебя зовут совсем не Луи?

– Нет, Джон. Меня зовут Джон Эллисон.

– Ах, вон ты кто такой. Никогда бы тебя не узнал, - признался, не скрывая своего изумления, Мэлэхи.
– Значит, ты считаешь, что к тебе наведался не вульгарный взломщик и написал эти слова на зеркале в ванной?

– Если бы он на самом деле оставил что-нибудь вульгарное - типа е… твою мать или что-то в этом роде, стараясь выразить свои несложные чувства, тогда да. Но это не был взломщик. Это был тот человек, который сделал меня калекой.

– Почему он тебя преследует?

– Не знаю, - Джонни потягивал виски, выражая напитку большую благодарность за охватившее все тело приятное тепло.
– Все считают, что я могу его опознать, но я не могу этого сделать. Полицейские думают, что он мне заплатил за молчание.

Мэлэхи вздернул брови.

– А может, это полицейские решили тебя немного потрясти, чтобы ты прибежал к ним за защитой. Может, они намерены выудить у тебя нужное им заявление во что бы то ни стало.

– Вряд ли они пойдут на такое.

– Ну, они в состоянии сделать много неожиданного и крайне интересного. Этого нельзя сбрасывать со счетов.

– Я не слишком большого мнения о детективе Бруксе, но, мне кажется, это единственный полицейский, который ведет честную игру.

– Детектив Брукс?
– Мэлэхи скорчил кислую гримасу.

Заметив это, Джонни ухмыльнулся.

– Могу предположить, что ты имел честь встречаться с этим джентльменом, не так ли?

– Да, приходилось. Ты прав. Это не его почерк. Луи, прости, но тебе придется подумать о том, чтобы на время оставить город.

– А может, и надолго. Просто не знаю, куда податься. Я сменил имя, ушел в подполье, и все же он отыскал меня. Откуда знать, не сумеет ли он меня найти и в другом месте?

– Конечно, Джонни. Если только его не поймают или он сам не падет жертвой собственных козней. Это вполне может произойти. Люди, живущие насилием, часто сами навлекают на себя несчастье.

– Трудно на это рассчитывать, Мэлэхи. Я собираюсь уехать отсюда. Существует такой вид услуг - люди платят тебе за то, чтобы перегнать в другое место в стране их автомобиль. У меня нет денег, но я все же отлично умею водить машину. Сейчас мне нужно где-то провести ночь. Мэлэхи, могу я остаться у тебя?

– Тебе я доверяю, - сводник нахмурился.
– Но мне нужно заботиться о своих "дочках". А что если твой приятель явится сюда? Я и так многим рисковал, позволив тебе прийти ко мне. Извини, но я не могу тебя здесь оставить. Придется тебе уйти.

Джонни в удивлении уставился на него, не веря собственным ушам.

– Мэлэхи, но речь идет только об одной ночи.

– Нет, - в его голосе зазвучала сталь.
– Не могу этого позволить. Мне нужно позаботиться и о самом себе.