Он запрокинул голову к тёмному небу и сделал небольшой глоток. Завинтил крышку, спрятал флягу, достал сигарету и зажигалку. Налетел порыв тёплого ветра, зашумели кроны деревьев в близкой роще.

Сыскарь повернулся спиной к могиле, прикрывая от ветра огонёк зажигалки, прикурил, обернулся назад и чуть не выронил сигарету из губ.

В слабом свете далёких фонарей и пробивающейся сквозь неплотные облака луны ему показалось, что земля на могильном холмике пришла в движение.

Ерунда какая. Это всего лишь шевелятся тени от веток деревьев. Вот она — роща, в трёх шагах. Что получается? Ветер качает деревья, луна хоть и плохонько, но светит. Значит, есть тени от веток. Они шевелятся и…

Качнулась и упала металлическая табличка на штыре. Могильный холмик, оседая на глазах, с шорохом посыпался вниз, как будто где-то там, под землёй, ни с того ни с сего образовалась изрядная пустота.

Рука машинально потянулась к «Грачу» в наплечной кобуре (постоянное ношение оружия давно стало привычкой), но вовремя опустилась. Пистолет здесь на фиг не нужен.

Но, что, прости господи, за херня?

Он шагнул ближе, достал фонарик и посветил.

Шшшш-хрр-рр-шш… — осыпалась и осыпалась земля.

Вот уже и нет холмика, вот уже вместо него — впадина, и оттуда, из впадины, медленно появляется, будто выталкиваемый из-под земли неведомой силой… Гроб!

— О, господи… — прошептал Сыскарь, сделал шаг назад и быстро огляделся по сторонам.

Ни души.

А как ты хотел? Сказано было охране не тревожить, вот она и не тревожит. Входит в положение. За соответствующую мзду. Но как такое возможно? Землетрясение, которого он не заметил? Какой-нибудь нежданный геологический провал? Карстовые, или как там их, пустоты? Блин с чебурашкой, этого мне ещё только не хватало. Сходил, называется, к другу на могилку…

Тем временем гроб поднялся из-под земли весь и замер. Изнутри раздался глухой удар, после которого с крышки посыпались комья земли. Затем второй и третий. Заскрипели нехотя выходящие из дерева гвозди. Приподнялась и отвалилась в сторону крышка. Покойник Иван Лобанов сел, повернул голову и посмотрел на друга пустым взглядом залитых тьмой глаз.

Сыскарь не был трусом. Но тут ноги сами сделали два мелких быстрых шага назад, споткнулись о низкую ограду соседней могилы, и он полетел наземь спиной назад.

В воздухе успел повернуться на бок, упал не больно и тут же вскочил. В руке сам собой оказался «Грач».

— Стрелять будешь? — насмешливо осведомился покойник голосом Ивана.

Святые угодники (никогда Сыскарь не поминал никаких святых угодников, а тут сами вылезли откуда-то из закромов подсознания), что происходит?!

— Придётся — буду, — ответил Сыскарь хриплым, мгновенно севшим голосом.

— Не придётся. Я же мёртвый. А дважды не умирают.

— Место мёртвых — в могилах, — сказал Сыскарь, лихорадочно соображая, что же ему делать. Рушились все представления о реальности, и единственная мысль, которая в данных обстоятельствах имела хоть каплю здравого смысла, была о том, что в виски случайно или намеренно подмешана какая-то наркотическая дрянь. И хватило одного глотка, чтобы дрянь начала действовать. Но как и, главное, кем и с какой целью это было сделано, представить он себе не мог. Да и не было времени представлять, ибо творящийся прямо сейчас сюрреалистический кошмар отвлекал всё его внимание. И сначала требовалось разобраться с ним, а уж потом думать, анализировать и принимать соответствующие меры. Например, раз и навсегда бросить пить.

— Обычно — да, — сказал Иван. — Но сейчас особый случай. Ты, кажется, только что звал меня на свадьбу. Или откажешься от своих слов?

— Звал, — подтвердил Сыскарь. — Но свадьба не сегодня.

— Понимаю. Но явиться на свадьбу я не смогу по объективным причинам. Ни в каком виде. Так что предлагаю выпить за вас со Светланой сегодня. Зря, что ли, ты мне вино оставил? И даже стакан, — мертвец поднял руки, демонстрируя в одной бутылку красного полусладкого, а в другой — стакан. — Давай, доставай свой швейцарский, открывай и наливай. У меня ножа нет.

— Кто ты? — глухо спросил Сыскарь.

— Возможно, твоя галлюцинация, — сказал покойник. — Но очень может быть, что и нет. В любом случае, ты не можешь мне отказать.

— Это почему?

— Потому что чувствуешь себя передо мной виноватым. И не без оснований.

— Ты считаешь, что я перед тобой виноват?

Господи, боже мой, что я делаю?! Стою тут и разговариваю с покойным другом. Или с его галлюцинацией. В смысле, со своей. В любом случае — это полный п…ц. Немедленно разворачиваться и бежать. Где-то при входе на кладбище, помнится, была колонка с водой. Качнуть рычаг, сунуть голову под струю холодной воды…

Однако он остался на месте. Дурацкое самолюбие и упрямство. Только они. И тем не менее.

— Это ты так считаешь. Кто я такой, чтобы тебя обвинять? Ты поступил так, как считал необходимым поступить. И я поступаю так же. Выпью с тобой, и душа моя успокоится. Или ты хочешь, чтобы я так и остался неприкаянным? Буду приходить к тебе ночами и вопрошать загробным голосом: «Андрей, Андрей, почему ты отказался со мной выпить? Почему, друг?» А рядом, хе-хе, лежит Светлана, просыпается и всё это видит. Весело, правда?