Ладить с людьми Немченко не учился — само собой получалось. В школе у него никогда не было прозвища — звали Аркадием или Аркашей. Только вот на стройке и обзавелся прозвищем — оно нравилось Аркадию, льстило ему. В прорабах — невозможное дело — обходился Немченко 6e. i врагов, старался не доводить дело до скандалов, хоть хватало на участке и пьяниц, и горлопанов, и врунов. Управлялся все же, и тихо, без липшего шума.

Неспешностью своей, основательностью добивался Немченко того, чего не удавалось рьяным и горячим коллегам. Это заметили не сразу, но когда заметили, оценили все. Кривицкий — начальник СМУ — уже через год позвал в производственный отдел, должность предложил с перспективой. И снова подумал Немченко и отказался. И Аллочка поддержала, и тесть сказал: правильно. Еще через год стал Немченко начальником участка. Прежнего бросили на строительство контейнерного терминала в пароходстве, а кого назначать взамен — вопросов не было, первенство Аркадия признавали даже те, кто раньше его в прорабах ходил. С поста начальника участка дорога была видна уже хорошо: или в трест на крупную должность, или в начальники СМУ. А там видно будет… И так все и получилось бы, если бы не эта пара идиотов — жадных и глупых. Вот кто, сам того не зная, подрезал сейчас Аркадию крылышки.

Немченко представил себе, какой поднимется шухер! Дело будет громкое, и тут — как бы косвенно к нему ни прилипать — дешево не отделаешься…

А шло-то как… Сам уже прилично зарабатывал, Аллочка неплохо устроена в архитектурном отделе крупного проектного института. Особых трат не было — Тесть, известный в Приморске архитектор, большая квартира, обставленная, на всех всего хватает. Жили вместе — дружно, спокойно. Библиотека, аппаратуру первоклассную купил Аркадий по случаю. Приятели любили к ним заходить — достаток, уют, порядок. И все это — в тартарары?

И ведь всю жизнь презирал Аркадий тех, кто, едва дорвавшись до тепленького местечка, начинает хватать и хапать. На стройке мало ли возможностей, ведь не раз подъезжали к нему с разными идеями, но Аркадий держался. “Рисовать” наряды и то старался на самом пределе, на самом — что ни есть — минимуме. Он и не опасался ничего — если и начнут за это браться, то не с него, не с него начнут. Он чище всех. Ведь и Валя Портнов поначалу держался от прораба Немченко подальше, понимал — тут горлом не вырвешь.

И Аркадий был рад, что портновская бригада в основном у прораба Быкова держалась. А уж когда стал Немченко начальником участка, деваться стало некуда — сошлись на узкой дорожке.

Из-за халтур этих все началось. Про халтуры портновские, конечно, Немченко все и раньше знал. Но тогда это его вроде бы не касалось. А теперь надо было что-то делать.

И у других бригадиров исчезали люди на день—второй. Объяснения в таких случаях были туманными, да и не требовались эти объяснения — так понятно было. Но Портнов, как обычно, нагличал. У него в бригаде всегда двое-трое отсутствовали.

— А что? В чем дело? — сразу же поднимал крик Портнов, вздувая жилы на толстенной шее. — Мы план выполняем? Качество даем? А рабочие — тоже люди, у них свои дела бывают. Я что — не могу отпустить человека на день? А если я по щекинскому методу работаю?

Щекинский метод у Портнова был простой — что ни день, три—четыре человека работали у него на ремонте частных квартир или случайных объектов, заработок шел на дележ…

Немченко публично схватываться с Портновым не захотел. Вызвал бригадира, усадил вежливенько и проговорил один на один, чтобы чужое присутствие не подогревало портновский раж. И случилось чудо. Промолчал Портнов. Промямлил только:

— Вон у Пищика позавчера вся бригада просидела целый день, а кран не подали, а вы, между прочим, начальник участка. Вы за это должны отвечать. Так что вас интересует: где кран был или где мои люди?

Немченко не ответил. Демагогию портновскую он знал хорошо, ждал своей минуты.

— Так вот, если вы дела хотите — скажите. А если вы хотите видимость наводить — тоже скажите, будем знать, что вам каждый рубль, честно рабочим человеком заработанный, сердце обжигает. Понять друг друга не поймем, но учтем в дальнейшем. Так как?

— Про каждый честно заработанный рубль — это вы, Портнов, зря, — улыбнулся Аркадий. Поймал болтуна на слове и улыбнулся: — Заработан он в рабочее время и на государственных, ворованных то есть, материалах, которые, к слову, за моими прорабами числятся. Это значит — честно, да?

— А про материалы еще доказать надо, — буркнул Портнов.

— Вы ж понимаете: требуется — докажем.

И снова случилось чудо — не вскипел, не сорвался Валя, не выругался, как умел, — ошеломляюще. Встал, взялся за дверную ручку.

— Хотите работу — дадим. Хотите ссориться — будем ссориться.

— Нет, не будем, — сказал Немченко снова спокойно. Он уже знал, что победил. — Будет, как я сказал. И пощады не ждите.

— А мы и не ждем, — вдруг засмеялся Портнов. И ушел.

Конверт появился через два дня. Он просто лежал в ящике письменного стола среди других бумаг. Немченко и не понял сперва — что это. Но в конверте лежало пятьсот рублей. Пять новеньких бумажек.

Первая мысль была: прямиком к Портнову и вернуть. При всех. И тут же понял: только этого Портнову и надо. Он поднимет крик на весь участок, и ты начальник, будешь выглядеть полным идиотом.