— Н-нет… Ладно, допустим, мог, если был не очень-то щепетилен в вопросах, касающихся чужой собственности. Но можно подумать и о другой причине. Он хотел оставить машину на вершине утеса, где ее было бы видно. Может быть, он не хотел, чтобы людям вообще было известно, что кто-то находится внизу Утюга.

— Этого бы он не сделал. Два человека, беседующих на Утюге, бросались бы в глаза с утеса, была бы там машина или нет.

— Да, но если вы спустились бы поближе к ним, то не смогли бы узнать, кто эти люди, тогда как машину всегда можно определить по ее номерным знакам.

— Вы правы, но тем не менее, это кажется мне довольно слабым доводом. Однако давайте здесь остановимся. По какой-то причине Алексис считал, что привлечет меньше внимания, если приедет на поезде. В этом случае, полагаю, он пришел пешком по дороге — ему не хотелось, чтобы кто-то задавал какие бы то ни было вопросы.

— Конечно, нет. Только ведь зачем-то он выбрал для встречи такое открытое место…

— Вы считаете, что они должны были вести беседу за скалой, или под какими-нибудь деревьями, или в заброшенном сарае, известняковой каменоломне или где-нибудь в этом роде?

— Вам не показалось бы это более естественным?

— Нет. Нет, если вы не хотите быть подслушанным. Если вы когда-нибудь захотите завести секретный разговор, то избегайте искореженного дуба, зарослей бирючины и старинного летнего домика в итальянском саду — во все подобные места люди могут пробраться тайком под их укрытие и развесить уши. Выбирайте середину милого открытого поля или середину озера — или скалу, подобную Утюгу — там вы за полчаса сможете заметить чье-либо появление. И это напоминает мне одну из ваших книг, где…

— К черту мои книги! Я отлично понимаю, какую книгу вы имеете в виду. Ну ладно, так или иначе, Брайт приходит на назначенную встречу. Как? И когда?

— Пешком по краю воды из любой точки, какой угодно. Что касается времени, я могу только предположить, что это случилось тогда, когда вы, дитя мое, дремали над «Тристрамом Шенди», и я думаю, он должен был прийти со стороны Уилверкомба, иначе вы увидели бы его. Едва ли он рискнул бы совершить убийство, если бы точно знал, что кто-то отдыхает в пределах пяти ярдов от него.

— Я считаю, что в любом случае это довольно опрометчиво с его стороны — не осмотреть все вокруг.

— Совершенно верно, но, очевидно, он этого не сделал. Так или иначе он совершает убийство, а время мы зафиксировали — два часа. Значит он должен добраться до Утюга где-то между половиной второго и двумя — или возможно между часом и двумя, потому что если вы завтракали и читали в вашем уютном уголке, вы, вероятно, не увидели и не услышали его прихода. Это не могло произойти раньше, поскольку вы до того осматривали берег и были уверены, что поблизости со скалами не было ни одной живой души.

— Совершенно верно.

— Вот и прекрасно. Он совершает убийство. Бедный старина Алексис, увидев бритву, издает пронзительный крик, и вы просыпаетесь. Вы тогда кричали или еще чего-нибудь?

— Нет.

— Или разразились песней?

— Нет.

— Или носились взад и вперед с серебристым заливистым девичьим смехом?

— Нет. Я бегала взад и вперед несколькими минутами позже, однако громких звуков не издавала.

— Интересно, сразу ли ушел убийца. Если так, то вы заметили бы его. Дайте подумать… А, я забыл о документах! Он должен был достать бумаги!

— Какие бумаги?

— Ну я не поклянусь, что это были документы. Это мог оказаться алмаз Раджа или еще что-нибудь. Разумеется, ему нужно было что-то забрать у трупа. И как только он наклонился над жертвой, то услышал, как вы скачете среди валунов. Около воды отличная слышимость. Расстроенный злодей замирает в нерешительности и потом, когда звуки приближаются, он торопится вниз по склону Утюга, расположенного к воде, и прячется там.

— Прямо в одежде?

— Ах, я совсем забыл об этом. Он ведь был бы мокрым, когда вышел оттуда, не так ли? Он был без одежды. Он где-то ее оставил, когда начал свою прогулку вдоль берега. Может быть, он был в купальном костюме для того, что если его кто-то увидит, то подумает, что человек всего-навсего принимает безобидную солнечную ванну, прогуливаясь возле морского прибоя.

— И он положил бритву в карман вышеуказанного костюма?

— Нет, он держал ее в руке, или повесил себе на шею. Не задавайте глупых вопросов. Он ждал в маленькой нише до тех пор, пока вы не уйдете, а затем поспешил обратно вдоль берега.

— Не в направлении Уилверкомба.

— Черт! Тогда вы бы увидели его. Но не увидели бы, если бы он держался поближе к утесу. Он не стал бы беспокоиться относительно следов ног, когда близился прилив. И был прав. Потом он поднялся на утес в том месте, где первоначально спускался, а затем проследовал на главную дорогу в сторону Уилверкомба, потом повернул в той или иной точке и встретился с вами на обратном пути. Как вам это?