– Месяц-другой?
– Скептически спрашивает физик.
– Я, конечно, не психолог, но за это время мы тут свихнёмся. Чего ждать-то?

– Есть чего, - астронавт вздохнул и вывел на главный экран программу орбитального наблюдения.
– Вот, - несколькими командами, он обозначил два спутника на разных орбитах.

– Старый ретранслятор телевидения и наш натовский спутник наблюдения. Ну и что?
– спросил немец, первым расшифровавший значение иконок с названиями объектов.

– А то, что на самом деле это основной и резервный узлы командования космической группировкой второго удара.

– Что-о?!
– взвился Кузнецов.
– Оружие возмездия, как в том фильме, Дефкон-четыре?!

– Ты его тоже смотрел?
– удивился Шорт.
– Но да, это оно и есть. Можешь сказать спасибо покойному Голливуду за идею.

– Какого ещё возмездия? Какое оружие?
– подтянулась японка.

– И откуда ты вообще о нём знаешь?
– добавил Штирлиц.

– Проводил на них профилактику, - американец пожал плечами.
– В последние годы в НАСА осталось не так много астронавтов с высшим уровнем доступа. Созвездие Немезида, да, знаю, что дико неоригинально, представляет из себя дюжину спутников с самонаводящимися бомбами. Десяток простых и два командных, которые в автономном режиме определяют цели и передают их на остальные объекты. В общей сумме сорок восемь кобальтовых боеголовок.

– Кобальтовых?! Да ваши военные совсем из ума выжили!
– Макс аж закашлялся.

– Ваши тоже, "Немезида" - ответ на стомегатонных монстров, которыми ваш президент-борец так гордился.

– Но ведь ту программу свернули...

– А эту не свернули. Да и какая к чертям разница? Радуйся, лучше, что я вообще об этой программе знаю. В общем, когда созвездие засекает на территории США радиационный фон, соответствующий тотальной атомной войне, то включается алгоритм наведения. Через сорок дней командные узлы находят сохранившиеся центры цивилизации и посылают им, как наиболее вероятным виновникам торжества, атомный привет с орбиты. Так что, придётся ждать, пока они не отстреляются. Не хотелось бы попасть под ядерные осадки.

– Так что, ты предлагаешь ничего не делать и ждать, пока эта мерзость убьёт ещё сколько-то миллионов человек?
– прошипела Юкина с яростным блеском в глазах.

– А что делать? Двойка - это не космический крейсер. Пусть даже ты используешь клипер как ракету и протаранишь командный узел, то всё равно останется второй. Впрочем, дерзай - ненужный челнок будет неплохим разменом за четыре кобальтовых боеголовки.

– У нас есть два клипера...
– напомнила врач.

– Э-э, нет, - астронавт первым нарушил воцарившуюся тишину.
– Второй корабль нужен для возвращения на землю. С орбиты на парашюте не долетишь. Даже и не думай.

– А зачем нам на Землю?
– тихо спросила девушка.
– Разве наши жизни стоят того, чтобы обречь на смерть сотни тысяч, если не миллионы?

– Моя стоит, - зло отрезал Шорт.

– Алан, ты не прав. Мы прожили и повидали достаточно. На земле же, осталось множество людей, которые отчаянно надеются, что ядерная смерть прошла мимо, что можно попытаться жить дальше. Дети, в конце концов. Подумай о них. А мы... Нам хватит оставшегося времени друг с другом. Максим?

Космонавт посмотрел на любимую, словно в первый раз. Мужество и самопожертвование маленькой девушки яростным пламенем выжгли малодушные мысли, и он уверенно взял её за руку.

– Спутники надо гасить. Что скажет четвёртый отдел РСХА?

– Что ты козёл, - грустно усмехнулся Штирлиц.
– Эту... "Немезиду" необходимо уничтожить. Это наш долг перед человечеством.

– Каким ещё человечеством? Нет его больше!
– американец сорвался на крик. Эти идиоты никак не желали принять реальность. Но увидев стену сплошного непонимания, огромным усилием взял себя в руки.
– Чёрт с вами, делайте что хотите, - после чего зло развернулся и отправился в свою каюту. Но он не сдался, у него ещё оставалась пара козырей в рукаве.

***

Они пришли почти через двенадцать часов. Эластичная переборка исчезла в стене, и в проёме показались три разгневанных лица.

– Алан, что за шутки? Мы же решили сбивать командные узлы, - спросил нахмурившийся русский, грозно сверкая красными глазами.
– Я закончил программы наведения, но твой пароль не даёт мне загрузить его в Клипер-один.

– Это вы, - астронавт подчеркнул это слово, - решили использовать оба челнока. Я решил эвакуироваться на планету после детонации. И командир на станции именно я.

– Какой, к чертям, командир? Нет больше ни командиров, ни подчинённых. Не vyezhopyvaysya.

– Тогда тем более, Максим. Раз уж я не могу от вас требовать подчинения, то и вы от меня ничего не можете требовать.

– Ты что, с катушек съехал? Как ты можешь играть миллионами жизней?
– поражённо сказала Юкина.

– Можешь считать меня эгоистом, но вот эта конкретная жизнь, - Шорт показал на себя пальцем, - для меня важнее гипотетических миллионов, которых я в глаза не видел. Так что успокойтесь и ждите. А если я вам настолько невыносим, то можете взять резервный клипер и лететь на нём отдельно, хоть сейчас.