Стараясь избегать взгляда магистра Каспара и вести себя непринужденно, я обернулась и жестом подозвала Констана, выглядывающего из-за спин чародеев. Видимо, смысл моих слов не сразу стал понятен моему ученику: шагнув в мою сторону, он внезапно замер на пару мгновений, затем покрылся ярко-алым румянцем, так что его уши засветились на солнце, как рубины, и, ошеломленно улыбаясь, понесся ко мне рысью, так что помост заскрипел и зашатался.

— Ах, госпожа Каррен, госпожа Каррен!.. — только и смог он произнести, заключив в объятия и закружив по помосту.

Я почувствовала, как тапки слетели у меня с ног и, как я краем глаза заметила, полетели в разные стороны: один в толпу, другой — прямиком в бургомистра. Я представила, какое зрелище сейчас открывается горожанам благодаря развевающейся во все стороны мантии, и заскрипела зубами.

— Констан, олух! — прогудела я ученику в ухо. — Поставь меня обратно! Немедленно!

Удостоившись пылких поцелуев в нос, щеку и глаз, я была возвращена за трибуну. Увиденное нашло отклик в сентиментальных душах эсвордцев, и, пока я пыталась пригладить волосы, под бурные аплодисменты и крики «Констана в чародеи!» в меня полетело несколько привядших букетиков.

— Тапок оставьте себе! — торопливо объявила я, потирая переносицу, куда угодил один из даров благодарных горожан, и, вновь старательно состроив серьезное выражение лица, приступила к самой важной части своей речи, которая, несомненно, должна была снискать мне славу, хотя, боюсь, и посмертную.

— И я особенно рада сообщить жителям города, — объявила я, — столь пострадавшего от злого умысла мятежного чародея, что, согласно законам княжества и Кодексу Лиги, все убытки горожан должны быть возмещены в полном объеме за счет казны Лиги!

Магистр Каспар, сдавленно застонав, метнулся ко мне и вцепился в мой локоть, но он, как и я, прекрасно понимал, что пытаться меня удавить на глазах всего города не лучший выход из положения. Тут же я ощутила, как в моей голове разъяренный голос завопил: «Что, дьявол вас побери, вы творите?!» — затем меня обдало волной гипнотических чар, но, как я уже говорила, сопротивляемость внушению у меня была практически абсолютной.

Магистру Каспару все же следовало поближе познакомиться со своей крестницей, прежде чем решать ее судьбу.

— …Компенсация, согласно законам княжества, положена всем, кто понес материальный убыток в ходе чародейского беззакония. Все жители Болотцев, лишившиеся жилья и урожая, а также мельник всенепременно должны предъявить свои требования членам полномочной комиссии, — продолжала я все увереннее, ощущая, как меня переполняет мрачное удовлетворение. — Сие есть неоспоримое право пострадавших от деяний чародея, вина которого признана комиссией. Нарушение этого предписания повлечет за собой иск к Лиге Чародеев в княжеский суд, а также широкую огласку данного происшествия!

Эсвордцы, враз стряхнувшие с себя неистовый, бесцельный восторг, столь искусно вызванный у них Каспаром, довольно всколыхнулись, переглядываясь между собой с вполне осмысленным видом. Пафосная и бессмысленная чушь, которой пытался им заморочить голову маг, ушла на второй план. Теперь люди вспомнили о своих насущных интересах, и гипнотические чары были уже бессильны.

— О, это просто замечательно! Слава Лиге! — вскричал с ликованием бургомистр, взгляд которого также в единую секунду прояснился. — Слава чародеям!

И он заключил в объятия магистра Каспара, лицо которого наконец-то приобрело вполне человеческое выражение крайней досады. Я не удержалась и мстительно улыбнулась ему, приподняв одну бровь, точь-в-точь, как делал мой крестный, когда одарял меня очередным мудрым советом. То был весьма приятный миг, но нужно было завершать столь удачно начатую речь, и я с неохотой повернулась к толпе.

— Благодарю вас за внимание! — зычно произнесла я, решив не растягивать удовольствие чрезмерно, тем более что в любезных оборотах была не столь сильна, как крестный.

Несмотря на это, мои слова удостоились бурных оваций. Вряд ли эсвордцы поняли, что именно я только что совершила для них, но общий смысл моей речи им, несомненно, пришелся по душе.

Каспар, вырвавшийся из объятий бургомистра, несколько неуверенно объявил:

— Подробности мы обсудим с вашим градоначальником сегодня же, а пока что…

И к моему полнейшему восторгу он, не найдя подходящих слов, просто махнул рукой, раскланялся и торопливо сбежал с помоста, таща меня за собой. За нами последовали остальные члены комиссии и позвякивающий кандалами Сальватор.