Я закрыл глаза. И никак не мог понять, как в мозгу такой хорошенькой женщины зародились такие идеи? Патриотизм, наоборот, меня поразил.

Тонкий лучик света, пробивавшийся откуда-то сверху, вдруг пропал, и вокруг стало совсем темно. Я закрыл глаза и провалился в небытие. Оказалось, что били меня не только во сне, но и наяву.

Очнулся я, услышав лязг открываемой двери. "Вот и все, — промелькнуло в голове, — кончилась моя бренная жизнь на этом свете". Но на пороге возник… Загнойко. Дорогой ты мой приятель.

— Ну что, герой, лежишь? А мы тут, между прочим, банду террористов накрыли! — полковник улыбнулся.

— А?.. Как?.. Почему? Как вы меня нашли? — Я был ошарашен. — Откуда вы узнали, что я здесь?

— Да как… вот они и сказали, я имею в виду террористов.

Загнойко приблизился и начал развязывать мои путы. Я щурился от света, осветившего мой каземат. И вовсе он не был таким мрачным. Обычный подвал — три на четыре метра. Нормальные люди в таких подвалах хранят соленья, картошку или велосипеды, а еще ненужный в квартире хлам.

— Да нет, как вы узнали, что я здесь?

— Маша сказала. А что, ты не рад?

— Конечно, рад, но… я все сам хотел…

— Сам он хотел. Видишь, что из этого получилось.

Он развязал мне руки, а ноги от веревки я освободил уже сам.

— Она, конечно, молодец, — сказал я, — но заказ у меня был на перстень. Я его почти нашел…

— Слушай, ты что, хочешь остаться здесь?

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда не ворчи. Если бы не твоя невеста, гнил бы ты уже в каком-нибудь лесочке или плавал в заброшенном пруду с камнем на шее. А перстень, кстати, никуда и не пропадал.

— Как, ты и об этом знаешь?

— Ты же Маше все рассказал, а она поведала об этом и мне. Что здесь такого? Похоже, Бойко опять тебя подвел. Мы знаем, что это ключ от сейфа в доме его жены. А он задолжал Елене Дробим крупную сумму. Такая фамилия у этой прекрасной барышни, которая якобы его обокрала, напоив клофелином. Отдавать денежки он категорически не хотел, вот и придумал всю эту историю с ограблением. Деньги террористы все равно забрали. И он кинулся к тебе. Не идти же ему в милицию. Думал, что ты вернешь ему деньги. Жена, когда приехала, увидела бы, что перстень у него на пальце, и успокоилась. В сейф она заглядывала редко, доверяя своему муженьку. У нее остальные деньги на счету в банке, а это так, "на карманные расходы". Сумма там была, правда, не маленькая — пятнадцать миллионов рублей. Но для нее это копейки.

— Ну и как бы я вернул ему эти "копейки"? — спросил я, потирая ушибленный затылок.

— Ты нашел логово террористов, а Бойко следил за тобой. Вот, приезжает его супруга. Она видит, что перстень на месте, муженек тоже. А через некоторое время он говорит ей о том, что денег в сейфе нет. Их обокрали, но он знает, где эти деньги, и знает, кто их украл. Супруга в милицию тоже не пойдет, а наймет дюжих молодцев, чтобы они вытряхнули денежки из этих наших террористов. Допытываться, откуда Бойко знает, где их деньги, она не станет. А о том, что это террористы, Бойко не ведает. Он считает их обычными бандитами. А задолжал он Елене, когда вместе с ней пытался провернуть одну аферу. Но это уже другая история. Бывает и такое. Вот так. С твоей помощью Бойко оказался бы чист перед супругой, которую он боится пуще смерти. Вот такая у них семейная жизнь.

— Да зачем же жить с такой женщиной, если ее надо бояться?

— А деньги? Его супруга — деловая женщина, как сейчас выражаются, "бизнес-леди". Именно она содержала своего муженька, и он горя не знал. У него было все…

— Кроме свободы.

— О чем ты, ей-богу. Какая свобода при таких-то деньгах? Он продал ее. Ладно, пойдем, нечего здесь сидеть.

Мы поднялись из подвала наверх и оказались в большой просторной комнате. Стол, кровать, шкафы с книгами. На полу, устеленном коврами, лежали трое злоумышленников, а над ними, с автоматами наизготовку, расположились бойцы ОМОНа.

— Пакуйте их, — сказал мой друг Иван Загнойко.

— А Елену задержали? — спросил я.

— Нет. Она и ее дружок успели скрыться до нашего прибытия. Видимо, кто-то их об этом предупредил. И я догадываюсь кто.

— Бойко?

— А кто же еще? Как я уже говорил, он следил за тобой. Когда ты оказался за забором, он не стал торопиться уезжать. Когда увидел, что тебя оглушили и потащили в дом, решил повременить. Потом увидел нас. Вон трасса проходит, все видно как на ладони. По мобильнику связался с Дробич и сказал, чтобы они уходили. В обмен на эту услугу Дробич, наверное, пообещала ему вернуть часть денег. Мы, когда подъехали, увидели, как вон от того дома газанул черный "Мерседес". Но не придали этому значения, мы же не знали, что это именно его машина. Мало здесь, что ли, этих "мерседесов".

— Спасибо за мое спасение.

— Чего уж… Работа у нас такая.

Мы засмеялись. Крепкие парни омоновцы вели террористов к выходу. Один из бандитов оглянулся и посмотрел на нас. Взгляд у него был какой-то потухший, и вся злость куда-то исчезла. Видимо, он уже не очень хотел "взрывать губернатора".

— Пошел, — ударил его в спину прикладом автомата милиционер.

А на улице было все так же жарко, солнце палило нещадно. Вновь захотелось жить.

Мы с Загнойко понаблюдали, как посадили в машину террористов, как следом за ними внутрь попрыгали омоновцы и машина покатила в город.