Ближе. И еще чуточку ближе.

Наконец тень взмыла в воздух прямо над головой Люс.

— Шелби, — громким шепотом окликнула подругу девочка. — Спускайся сюда.

Та глянула вниз, на Люс. И на вихреобразного вестника, покачивающегося над ней.

— Что ты так долго? — спросила Шелби, сбегая по лестнице.

И тут же, на ее глазах, огромная тень рухнула вниз. Прямо в руки Люс.

Девочка взвизгнула — но, по счастью, подруга успела зажать ей рот ладонью.

— Спасибо, — пробормотала Люс сквозь пальцы Шелби.

Девочки так и замерли, прижавшись друг к другу, тремя ступенями ниже террасы, в прямой видимости любого, кто подошел бы к затененному ее участку. Люс никак не удавалось распрямить колени под весом тени. Та оказалась самой тяжелой из всех, к каким она прикасалась, и самой холодной на ощупь. Цвет ее был не черным, как у большинства других, а тошнотворным зеленовато-серым. Местами она все еще извивалась, вспыхивая, словно озаренная далекими молниями.

— У меня на этот счет какое-то нехорошее предчувствие, — сообщила Шелби.

— Давай же, — прошептала Люс, — Я его призвала. Теперь твоя очередь — заглядывай в него.

— Моя очередь? Кто здесь что-то говорил об очередности? Ты меня сюда притащила, — возмутилась Шелби, взмахнув руками так, будто касаться твари в руках Люс ей хотелось меньше всего на свете. — Я, конечно, обещала тебе помочь с поисками родни, но какой бы родственник ни достался тебе здесь… не думаю, что кто-то из нас хочет этой встречи.

— Шелби, пожалуйста, — взмолилась Люс, постанывая от тяжести, холода и отвращения, которое вызывала в ней тень. — Я же не нефилим. Если ты мне не поможешь, я не справлюсь.

— А что именно вы пытаетесь сделать? — поинтересовался голос откуда-то сверху и сзади.

Стивен сурово глядел на девочек, взявшись руками за перила. Он казался выше ростом, чем обычно выглядел в классе, нависая над ними, как будто вдруг удвоился в размерах. Его темно-карие глаза предвещали бурю — Люс кожей ощутила излучаемый ими гнев, и ее охватил страх. Даже вестник в ее руках задрожал и отпрянул прочь.

Застигнутые врасплох, заговорщицы хором вскрикнули.

Вспугнутый звуком, вестник вырвался из рук Люс. Он двигался так быстро, что девочке ни за что не удалось бы его остановить, и оставил после себя только стылый вонючий след.

В отдалении прозвенел звонок. Остальные ребята потянулись к столовой, на обед. Шедший вместе со всеми Майлз высунулся за перила и удивленно уставился на Люс, но ему хватило единственного взгляда на яростное лицо Стивена, чтобы округлить глаза и убраться прочь.

— Люс, — выговорил учитель куда вежливее, чем она ожидала, — тебя не затруднит зайти ко мне после занятий?

Когда он оторвал ладони от перил, дерево под ними оказалось обуглено дочерна.

Стивен открыл дверь раньше, чем Люс успела постучаться. Его серая рубашка слегка помялась, а узел черного вязаного галстука был ослаблен. Но он вернул себе внешнее спокойствие, что, как начала осознавать девочка, стоило демону немалых усилий. Учитель протер очки платком с вышитой монограммой и отступил на шаг в сторону.

— Пожалуйста, проходи.

Кабинет оказался небольшим, в ширину он едва вмещал массивный черный письменный стол, а в длину — три высоких, черных же книжных шкафа, плотно набитых сотнями потрепанных книг. Но в целом он выглядел уютно и даже гостеприимно — совершенно не таким Люс представляла себе логово демона. Посреди комнаты лежал персидский ковер, широкое окно выходило на восток, к секвойям. Сейчас, в сумерках, лес принял какой-то нереальный, почти бледно-лиловый оттенок.

Стивен опустился на один из пары бордовых, придвинутых к столу стульев и жестом предложил Люс занять второй. Она окинула взглядом картины в рамках, занимавшие каждый свободный дюйм стены. В основном это были портреты разной степени детализации. Девочка узнала пару набросков самого Стивена и еще несколько весьма лестных изображений Франчески.

Люс глубоко вздохнула, раздумывая, с чего начать.

— Простите, что я призвала сегодня того вестника, я…

— Ты говорила кому-нибудь, что произошло с Зарей в воде?

— Нет. Вы же мне запретили.

— И Шелби не говорила? И Майлзу?

— Я никому не говорила.

Он на мгновение задумался.

— Почему ты назвала вестников тенями, когда мы беседовали на яхте?

— Просто вырвалось. Когда я была маленькой, они всегда казались частью теней. А потом отделялись и тянулись ко мне. Поэтому я называла их так, пока не узнала, что они такое на самом деле, — пояснила Люс, пожав плечами, — Глупо, если подумать.