— Значит, он был тебя недостоин, — ответила Вера штампованной фразой. — И потом, у вас все так быстро началось, что не могло не закончиться так же быстро.

— Умная больно! — огрызнулась сестра. — От бабушки научилась?

— Да хоть бы и от нее… Разница-то какая?

— А такая! Я все эти слова «умные» могу себе на магнитофон записать и прокручивать сколько угодно! Скажи еще, что у меня все впереди и я обязательно встречу своего человека!

— Ну и скажу…

— Ну и скажешь! А сама-то ты хоть раз расставалась с парнем? Знаешь, что это такое?

Вера промолчала.

— Так у вас же не всерьез все было вроде? — неуверенно спросила она минуту спустя.

— Всерьез, не всерьез… Много ты понимаешь! Малявка… Вот разойдешься со своим ушастым, тогда будешь давать всякие советы!

Вера побледнела.

— Я с ним не разойдусь, — сказала она тихо, но твердо.

— Ага, конечно! — Кира усмехнулась. — И замуж за него выйдешь! И всю жизнь проживешь! И умрешь в один день, окруженная внуками и правнуками! Ха-ха! Не смешите мои тапочки!

— Злая ты, Кира.

— А ты глупая!

— С чего это я глупая? С того, что не хочу гулять со всеми подряд, сходиться и расходиться, а потом плакать, как ты?! Целоваться то с этим, то с тем, а в итоге сидеть в одиночестве — это, конечно, проявление большого ума!

— Нет, Верка, ты не глупая. Ты очень глупая! Неужели ты хочешь, чтобы, кроме этого рыжего обезьяна, у тебя никогда никого не было?!

— А зачем мне кто-то еще? Разве счастье в количестве, а не в качестве?

— Да что ты можешь знать о счастье!? — взвилась Кира. — Ты хоть вообще представляешь, где сейчас твой Мишечка? Может, он тебе изменяет?

— Вчера поехал с матерью на дачу, вот-вот вернется, — ответила Вера невозмутимо. — Судя по тому, что мне известно о расписании автобусов, они должны уже подъезжать к остановке.

— Чушь собачья! Может, он вообще на даче не был? Ты не думала об этом?

— Миша мне не врет. Я его… чувствую, что ли. Где бы он ни находился, я всегда с ним, а он всегда со мной, рядом. Я думаю о нем, он — обо мне… Не знаю, как это объяснить тебе, Кира. Такие вещи надо почувствовать самому.

— Ах, какая романтика, ах, какая таинственность, держите меня! Сценарии к мыльным операм не думала писать, а, Верка? Или фантастику. Да, точно. Быть автором фэнтези — это твое призвание!

— Не хочешь — не верь. Просто я-то ведь знаю, что Миша со мной и что думает он обо мне…

— Да-а-а-а! Коне-е-е-ечно! — издевательски произнесла Кира.

«Мяу!» — вклинилось в разговор телефонное оповещение об эсэмэске.

Вера схватила мобильник, прочла сообщение и молча протянула аппарат старшей сестре. Черные буковки на экране казались очень простыми и одновременно по-настоящему волшебными:

«Подъезжаю к остановке. Скоро встретимся. Как классно, что ты есть, Вера!»

— Ну поздравляю. Уела! — скривившись, ответила старшая. — Радуйся! Живи со своим чучелом! Посвяти ему всю свою жизнь! Душечка…

— И посвящу! Я еще в третьем классе решила, что у меня будет только один парень, за которого я выйду замуж!

— Курица-наседка.

— А ты кто? Бабочка-переросток!

— Эй, что там за зоологические термины звучат? — спросил заглянувший на шум папа. — Никак ссоримся, девочки?

— Так… Немного дискутируем… — сказала ему Кира.

И, дождавшись, когда уйдет, объявила:

— Значит, так. Кончаем этот спор. Или ты продолжаешь тренироваться, или я иду спать.

Вера подошла к магнитофону, но перед тем, как нажать на кнопку воспроизведения, обронила:

— Миша вышел из автобуса. Идет по Металлургов мимо блинной или мимо книжного. Осталось минут десять.

— Пляши давай, — буркнула Кира.

Вера поплыла по комнате, звеня монетками: белая, плавная, круглая и счастливая.

— Ключ смазала. Плечи опусти! Руки не в такт. Замешкалась. Ниже приседать надо! А бочка… фу, какое безобразие! Ты «бочку» не умеешь! — комментировала старшая не то желая помочь, не то из вредности.

А Вера была то змеей, извивающейся на песке, то летящей над пустыней птицей, то смирным верблюдом арабского купца, то любимым султанским конем… И даже не думала обижаться на едкие комментарии. Закончив танцевать, она завела песню снова. Потом снова. И еще раз. А после четвертого круга сообщила:

— Миша уже должен быть возле дома!

Едва различимые с высоты фигурки юноши и женщины с рюкзаками скрылись в подъезде через секунду после того, как сестры раздвинули шторы.

— Ему пока рано видеть меня в этом костюме! — воскликнула Вера, развязывая пояс.

Через минуту, уже одетая в платье, она побежала в прихожую. Нетерпеливо посмотрела в глазок. Отодвинула защелку. И распахнула дверь — в то же самое мгновение, как открылись двери лифта.

— Вера!

— Миша!

Потусторонняя сила, ничего не знающая ни о смущении, ни о дорожной пыли, потащила их друг в другу, притянула, заставила соединиться в объятиях.