Шрифт:
— Ты согласна! — констатировала Кира с удовольствием.
В дверь позвонили.
— Вот уже и Миша пришел. Сейчас посоветуемся с ним насчет твоего праздника. Уверена, что он одобрит мой план!
Не дожидаясь реакции младшей, старшая сестра отправилась открывать.
Из дневника Веры Созоновой за 16 мая 2008 г.
«Весь вечер думала о глупой авантюре, которую предложила мне Кира: позвать на день рождения одних только парней, изо всех сил их очаровывать, а потом поцеловаться с тем, кто выиграет игру или вытянет жребий. Еще Кира предлагает, чтобы я была с завязанными глазами и не знала, с кем целуюсь. Это, конечно, интересно, но главным образом — страшно. Додумалась до того, что представила, как мне понравится этот поцелуй и как я буду искать его „автора“ — целоваться со всеми подряд, кто был на празднике. Бр-р-р! Чего только в голову не придет…
Согласиться или нет? Кира думает, что я сомневаюсь просто потому, что еще ни разу не целовалась и боюсь, но дело не в этом. В другой раз, может, и было бы интересно позвать к себе восемь парней и быть в центре их внимания. Но мне-то нужен только один! Кира не знает, что я хочу не просто поцеловаться, а поцеловаться с НИМ! И до чего же глупо получилось, когда он пришел заниматься со мной, а сестра начала грузить его своим планом, как будто он девчонка, а не парень! Кира никогда не поверит, что я влюблена в Мишу, наверное, еще и обсмеет… А мне вечно нравятся не те, кем принято увлекаться.
Да, именно не те. Вернее, не тот. Ведь Миша одобрил план, а это значит, он ко мне совершенно равнодушен, ему все равно, с кем я буду целоваться. Наверно, у него действительно есть девушка, а я, дура, хочу верить в обратное. Зачем тогда продолжать о нем мечтать? Надо слушаться сестру…»
3. Хуже не придумаешь
Девять персон помещались за столом не без труда: особенно после закуски, горячего, торта и фруктов. К тому времени, как пошел пятый час празднества, Вера наконец начала держаться более-менее уверенно. Ее приглашенные «кавалеры», еще с утра интересовавшиеся окружающим миром, наоборот, размякли, разбухли, растеклись, развалились на стульях и перестали реагировать на раздражители, сосредоточив все свои силы на пищеварении. По преимуществу это были Кирины приятели: звать одноклассников Вера стеснялась, не хотела сплетен, да и парни постарше нравились ей намного больше, чем ровесники. Поначалу, воодушевленные стеснительностью и неуверенностью именинницы, гости хорохорились и юморили, но еда постепенно сделала их похожими на мешки с картошкой. Некоторую подвижность сохранял один только Михаил, приглашенный из вежливости, в качестве хозяина стульев. Кира вертелась вокруг стола, выполняя одновременно роли официанта и массовика-затейника.
— Мальчики, а не сыграть ли нам во что-нибудь? — кокетливо предложила она (надо заметить, уже в третий раз).
— Подожди, Кир! — взволнованно прервала ее именинница, знавшая, к чему должна привести игра. — Успеем еще! Еще торт, вон гляди, не доели!
— Мальчики, кушайте торт! — согласилась сестра. — Вань, смотрю, ты уже все съел. Может, добавки? Мы сами пекли!
— Не «мы сами», а Кира! — воскликнула Вера, смутившись.
Обман любого рода был ей противен, даже если дело казалось мелочей вроде списывания на контрольных или необоснованного хвастовства.
— Не прибедняйся! Мы делали вместе!
— Не слушайте, парни! Все делала Кира, а я только мыла посуду…
— Молодец, Кирка! — выкрикнул один из гостей.
— Сразу видно, что с любовью сделано! — заявил второй.
— И со страстью! — ляпнул третий.
Все чему-то засмеялись.
— Кстати, «торт» происходит от итальянского слова «причудливый», «замысловатый», — зачем-то сказал Михаил, но на него никто не обратил внимания.
Сестры поняли, что надо менять тему.
— Может, потанцуем? — снова взяла на себя инициативу старшая.
— Дам не хватает! — пожаловался занятый добавкой Ваня. Ввиду того, что рот его был набит тортом, фраза прозвучала как «Вам ве вафаеф».
— Было бы желание, парни, было бы желание! — Кира уже рылась на полке в поисках подходящего диска. — Кто-нибудь танго умеет?
Умеющих не нашлось. Только Михаил зачем-то вставил:
— Кстати, танец танго родился в бедных районах Буэнос-Айреса в конце XIX века…
— Или все-таки поиграем? — не унималась Кира.
— Игривая ты наша! — брякнул кто-то.
— Кира, ну хватит уже об одном и том же! — взмолилась Вера. — Дай людям поесть спокойно! Миш, добавки хочешь? Не стесняйся! А ты, Ваня? Тоже не стесняйся! Возьми третий кусочек, бог троицу любит! А ты… извини, опять забыла, как зовут…
В комнате заиграл медляк.
— Кавалеры приглашают дам, дамы им не отказывают! — выдала Кира фразу из какого-то фильма.
Она кокетничала изо всех сил, стараясь компенсировать стеснительность сестры, но гости никак не желали подниматься с мест: то ли настолько отяжелели, то ли смущались из-за малого количества партнерш и уступали их друг другу из мужской солидарности. Пришлось Кире взять на себя роль аниматора: схватить за руку оказавшегося рядом «кавалера», стащить его со стула и начать топтаться по ковру в обнимку с ним. Три минуты, которые длился танец, оставшаяся за столом компания сидела молча, пораженная смущением и чувством крайней нелепости происходящего.
— Это сколько ж ментов родилось! [1] — прервал тишину выпущенный из лап Киры партнер. — А мы тут неплохо размялись, теперь можно еще чайку!
— Ну народ! Будем танцевать или будем киснуть? — раздраженно спросила Кира. — Колька, слышь? Отрывайся от стула!
Второй танец, равно как и первый, состоялся лишь для одной пары. Только на третью мелодию, когда, перед тем как пригласить Ваню, Кира оглядела всех собравшихся, особенно сестру, свирепым взглядом, Миша решился подойти к имениннице, и они закачались под пение Селин Дион.
1
Когда в компании все неожиданно замолкают, принято говорить «ангел пролетел», а иногда — «милиционер родился».