Словно почувствовав на себе взгляд, Граки резко оглянулся. Увидев Хейзита, он скривил губы в дикой усмешке и, разведя руками в стороны, крикнул:

— Вот, смотри, как убивают верных защитников Торлона! Где же твои камни, парень? — с горечью добавил он и уронил руки.

Хейзит вспомнил, как с самого первого дня своего пребывания здесь убеждал новых товарищей, что мудрый Ракли внемлет его просьбам и разрешит начать строительство каменных укреплений. И вот чем обернулись промедление и нерешительность.

— Я хотел…

Он не договорил, потому что в левый щит со стуком впились сразу две стрелы.

— Здесь вас убьют! — воскликнул Хейзит, машинально пригибаясь и прячась между щитами. — Бегите за мной! Я знаю, как спастись. Мы еще можем успеть!

Граки хотел было что-то ему ответить, скорее всего, что-то грубое и нелицеприятное, судя по насмешливому выражению испачканного кровью и грязью лица, но третья стрела засела у него в ухе, и все было кончено раньше, чем окаменевшее тело упало в пустоту с деревянного помоста.

Хейзит наивно полагал, что привык к виду трупов. После недавнего удачно отбитого штурма он по всей территории заставы собирал останки вабонов и шеважа и насмотрелся, казалось, самых невообразимых ликов смерти: расколотые пополам черепа, перерубленные шеи, вспоротые животы, люди-ежи, ощетинившиеся десятками пронзивших их стрел, и кровь, лужи крови. И все-таки то, что происходило на его глазах сейчас, это побоище, в котором не было противников, а были только беспомощные жертвы, тщетно пытавшиеся отыскать хоть какое-нибудь укрытие, заставило его содрогнуться от страха перед собственным бессилием и неизбежностью гибели.

Стараясь не обращать внимания на тяжелеющие от все новых стрел щиты, Хейзит из последних сил бросился через внутренние ворота туда, где, как он рассчитывал, оставался единственный путь к спасению. При этом он чувствовал себя последним предателем. Далеко не все эльгяр знали о существовании подземного хода, который начинался в одном из амбаров, а заканчивался далеко за пределами заставы. Но Хейзит в свои двадцать зим стал подмастерьем строителя и был знаком со многими хитростями возведения укреплений. Да, предводители на заставах не обязаны были рассказывать своим подчиненным о возможности спастись бегством, в их задачи входило поддержание боевого духа воинов, однако в случаях крайней необходимости им разрешалось воспользоваться подземным ходом и увести с собой остатки гибнущего гарнизона. Разумеется, если на то было время. Сам Хейзит не слышал ни об одном подобном случае. Вабоны сражались до конца и почти всегда одерживали победы. До сих пор шеважа если и побеждали, то числом, а не хитростью, против которой у растерянных защитников, как выяснилось, не было иных средств, кроме храбрости и отчаяния.

Хейзит провел на заставе недостаточно времени, чтобы знать по именам всех ее защитников. Тех троих, что увязались за ним сейчас, он видел несколько раз среди арбалетчиков донжона.

Вероятно, они каким-то образом услышали их разговор с Граки, потому что один все не унимался:

— Куда, куда ты идешь? Где мы можем спастись? Ты уверен? Нас наверняка убьют! Скажи, куда мы идем!

Остальные двое молча бежали следом, прикрываясь, как и Хейзит, щитами с обеих сторон. Одному из них стрела угодила в ногу, но он будто не чувствовал боли, твердо решив выжить любой ценой. Третий был слишком толст и высок, чтобы укрыться за круглыми щитами, больше смахивавшими в его случае на налокотники. Его безмерный живот колыхался под короткой кольчугой, щеки и шея лоснились от пота, но он только морщился, слыша шорох пролетающих мимо стрел, и даже не пригибался, словно сознавая всю тщетность попыток увернуться от них.

Путь от ворот до заветного амбара показался Хейзиту бесконечным. Амбар был на месте, однако крыша его в двух местах уже занялась и грозила в скором времени рухнуть на голову любого, кто осмелится войти внутрь.

— Нет, я не пойду туда! — взревел паникер. — Уж лучше пусть меня убьют здесь, чем я сгорю заживо.

Тем не менее он первый юркнул вслед за Хейзитом в задымленное помещение амбара и даже догадался упасть на четвереньки, чтобы дым не так сильно ел глаза.

Хейзит не сразу нашел то, что искал. По всей видимости, до них здесь уже побывал кто-то из эльгяр. Амбары нередко использовались как склад оружия. Ящики с провиантом были перевернуты, мешки с зерном вспороты, из опрокинутой бочки, как кровь, хлестало вино.

— Ищите подпол! — крикнул Хейзит, а сам бросился сдирать со стены потушенный факел.

Как странно, думал он, тыча факелом в дымящиеся балки крыши, горит все, кроме того, что должно гореть.

— Кажется, здесь, — закашлялся дымом раненный в ногу. Он лежал на полу и пытался просунуть руку под доски, придавленные пузатым бочонком. — Под ними пустота. Помогите же мне, тугодумы!

Паникер и толстяк дружно навалились на бочонок и откатили его в сторону. Под слоем соломы оказались не просто доски, а деревянная крышка люка. К счастью, никто не удосужился запереть ее на замок, и теперь беглецам не составило большого труда ее поднять.

На глазах потрясенного Хейзита крыша стала проседать.

Столб огня, обернувшийся бревном, саданул толстяка по затылку. Тот только крякнул и потер пятерней опаленные волосы.

— Сюда, быстрее! — донеслось уже из-под земли. — Я ничего не вижу! Я не ослеп? Огня, дайте огня!

— Тэвил! — выругался раненый. — Нужен огонь — лезь обратно! Откуда только такие болваны берутся…

Ему никто не ответил. Хейзит с горящим факелом в руке соскочил в приятную прохладу подпола и уперся в спину неизвестно как обогнавшего его толстяка. Тот, раскинув руки, ощупывал стены, словно до сих пор сомневался в возможности двигаться между ними и не застревать. Позади застонал приземлившийся на больную ногу раненый: