— Это будет стоить дорого, синьор — было видно, что Чезаре опять занервничал — и займет немало времени.

— Синьор, у меня достаточно денег и вся жизнь впереди. Сколько времени это займет?

— Полагаю, около двух часов, мсье.

— И только то? Назовите сумму, синьор, принимайтесь за работу и покорнейше прошу простить мне мои североамериканские замашки.

Синьор Виктор Чезаре, архивариус и комиссар Итальянской геральдической палаты — вышел на первый этаж, зашел в один из пустующих кабинетов, запер за собой дверь. Достал из кармана небольшую, прямоугольную коробочку, размером с аудиокассету, нажал на кнопку и положил на стол — на верхней грани коробочки весело замигал зеленый огонек. Скэллер — устройство для предотвращения прослушивания.

Снял трубку с телефонного аппарата, набрал телефонный номер, вслушиваясь в характерные щелчки на линии. Номер начинался с цифр 379 — код Ватикана.

На линии — заиграла мелодия Аве Мария — но комиссар знал, что в это время специалисты устанавливают, откуда звонят и проверяют линию на предмет прослушивания. Ватикан только казался беззащитным — на самом деле это было далеко не так.

Наконец — на той стороне сняли трубку.

— Приветствуем вас во имя Господа Нашего.

— Это Гранд. Мне нужен Аббат — коротко сказал комиссар, назвав свою оперативную кличку и кличку того, кто был ему нужен.

Аббат — так назывался человек, который принимал информацию. Учитывая размеры Ватикана и веками отработанную систему передачи информации — у адресата она будет максимум через полчаса.

— Извольте ожидать…

Мелодия Аве Мария не успела зазвучать — как трубку сняли.

— Аббат.

— Это Гранд. Три — один — один — ноль.

— Принято, говорите.

На той стороне стоял цифровой анализатор голоса. Произнесенный пароль не только сверялся с хранящимся в фонотеке — сверялся и голос. Для более быстрой сверки — именно эта последовательность цифр хранилась в памяти анализатора, у каждого агента она была своя.

— Я на работе. Только что сюда пришел русский, он интересуется Полети, Салези и ди Марентини. Он попросил снять копии с родовых книг.

— Он пришел один?

— Да.

— С рекомендациями?

— Нет, с деньгами.

— Как он представился?

— Александр Воронцов, князь, вице-адмирал русского флота.

— Опишите его.

— От тридцати до сорока, скорее к сорока, хорошо одет. Светлые волосы, бледно-голубые глаза, на вид крепкий. Рост выше среднего, от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти. Похож на североамериканца.

— Владеет итальянским языком?

— Нет, мы говорили на немецком.

— От кого он пришел?

— Он сказал, что представляет только себя самого.

— Извольте ожидать.

Мелодия Аве Мария успела проиграть полтора раза — прежде чем Аббат вернулся на связь.

— Спасибо, что позвонили, это очень важно. Он все еще в здании?

— Да.

— Задержите его. Хотя бы на час.

— Я сказал, что для снятия копий нужно минимум два часа.

— Это хорошо. Вы видели, на чем он к вам приехал?

— Нет.

— Хорошо, тогда просто задержите его.

— Я должен давать выписки?

— Нет, ни в коем случае. Скажите, чтобы пришел завтра.

— Я понял. Во имя Господа нашего.

— Да, наша сила в могуществе Господа нашего.

В трубке снова заиграла Аве Мария…

Пока мне делали копии книг, я читал информацию, которая была предоставлена мне в виде компьютерных распечаток.

Читал — и не находил того, что мне было нужно.

Конечно — ни одна герольдмейстерская палата — не будет с радостью вести учет бастардов, потомков, родившихся вне брака или от преступной связи. Это позор — а кому же хочется документировать позор? Тем не менее — выяснить это можно — получить список законных представителей рода здесь, а потом начать поиски по магистратам. Там обязаны записывать всех — законных, незаконных — всех. Проблема будет только если Луна родилась за границей и не получала итальянское подданство. Но это маловероятно — Люнетта не раз повторяла мне, что ее мать приехала на Восток именно из Италии. К тому же — ее бурная жизнь здесь, поспешный брак и развод с каким-то подонком — не могли оставить следа хотя бы в записях магистрата.

Сам я это, конечно, искать не собирался. Получу данные, найму частного детектива и пусть трудится. Для того, чтобы ходить по магистратам и кропотливо собирать данные — вовсе не нужно быть дворянином с княжеским титулом. Каждый должен делать то, что у него получается лучше и на что у него есть время.

Тем не менее — кое-что я понял. Род Салези — был еще более родовитым, чем я думал, один из Салези был Великим Герцогом Тосканы, это очень уважаемый титул, фактически это титул главы маленького государства в период феодальной раздробленности Италии. Если Люнетта теперь захочет — восстановить можно даже этот титул, титул Великой Герцогини Тосканской. И с ним — идти под венец, если у Николая хватит на то ума и совести.

Эх, Николай, Николай. Уж на что в жизни я начудил — но ты своим последним поступком меня переплюнул. Я много чего натворил — но, по крайней мере, я не разбивал семью, не лишал ребенка отца. Ты хоть подумал, придурок — каково твоему сыну сейчас в Америке, кем он там вырастет? А каково дочери — с няньками, кормилицами и без матери? Должен же был понимать — что жена не потерпит того, что ты вытворяешь.

Идиот ты, идиот…

Ладно. Не суди — и не судим будешь.

Нашел я и Карло Полети — барона Полети, председателя Совета директоров Банка ди Рома. Итальянские банки — были очень сильными, намного сильнее, чем можно было ждать в такой небольшой стране. Все дело было в том, что здесь не задавали вопросы, и здесь же — отмывались огромные, просто немыслимые деньги мафии. Каждый раз, когда с мафией начинали бороться — все наталкивалось на то, что деньги мафии играют огромную роль в итальянской экономике, финансируя ее. В итоге — между государством и мафией было заключено негласное соглашение: государство борется с явным криминалом — таким как наркоторговля, работорговля, похищения людей — но не препятствует мафии отмывать деньги в легальном бизнесе. Мафия — не пытается подорвать государство через политику, через покупку депутатов и террористические атаки в стране. Кто нарушает соглашения — как генерал Карло Альберто Далла Кьеза — долго не живет.