В 1961 году вновь вернулся на родину. Хотя у меня жена ростовчанка, но дочь казачьего офицера, нас в Ростове не прописали. Прописались в селе Койсуг, жили у тестя в Батайске, а работал я в Ростове шофером на междугородних перевозках. Начальник гаража Ю.И. Чернышов был очень хорошим человеком. У него таких, как я — бывших казаков — было 25 человек. Даже один знакомый офицер работал у него буфетчиком. Офицер спросил: «Знают ли, кто ты такой?» Ответил: «Знают». «Но а меня не знают». После этого я его всегда называл только по имени отчеству — Иван Лукич. Он же называл меня юнкером. Я был высок, строен, и ребята — мои новые друзья — думали, что он меня дразнит.

Я же помалкивал о своем прошлом.

Потом перешел работать в Батайск в Ростов-Дон-Водстрой на автокран, где и проработал 35 лет до самой пенсии.

Я родился в августе 1925 года в Новочеркасской тюрьме. Отца и мать расстреляли вскоре после моего рождения. По просьбе матери меня передали в ее родную станицу Кривянскую. Усыновителем стал казак Григорий Назарович Пивоваров, в годы гражданской войны служивший у моего родного отца в летучих отрядах, боровшихся с большевиками. Приемную мать звали Евдокия Ильинична. Они скрывали, что я им не родной сын.

Однако когда я учился во 2-м классе, кто-то донес, что я сын расстрелянного белого офицера, и меня выгнали из школы. Было трудное и голодное время, и мне пришлось пасти телят в колхозе. Чем могли, помогали оставшиеся в живых сослуживцы отца.

Позднее арестовали моего приемного отца, но по счастливой случайности это совпало со сменой сталинских палачей. Ежова сменил Берия и выпустил часть политзаключенных. В их число попал и мой отец. Тогда же после лживого заявления Сталина, что сын за отца не отвечает, мне разрешили учиться в вечерней школе и работать в колхозе конюхом.

Потом война. Рытье окопов. Школа трактористов. Летом 1942 года пришли немцы с казаками. Стали формировать добровольческий казачий полк. Я первым в станице стал добровольцем 1-го казачьего полка (1-й взвод, 1-я сотня). Получил кобылу, седло и сбрую, шашку и карабин. Принял присягу на верность батюшке Тихому Дону. Стал служить под командой Походного атамана полковника С.В. Павлова, с которым связал себя на жизнь и на смерть. Отец и мать похвалили и гордились мною.

Меня направили в школу юнкеров, но я не прошел из-за недостаточного образования. Вернулся в полк и стал служить в атаманской сотне.

В начале 1943 года красные подошли к станице. Под командой командира взвода Немгурова я оборонял свою станицу Кривянскую. Но в январе мы стали отходить и бросили свою родину на съедение большевистским палачам казачьего народа.

Прошли станицу Грушовскую, но недалеко от хутора Протопопова наткнулись на разведку красных, и мою лошадь убило. Я вылез из-под кобылы, взял патроны, гранаты-лимонки и, отстреливаясь, добрался до хутора. Мои казаки думали, что я убит, и потому бросили меня.

В хуторе я встретил других казаков, которые дали мне лошадь, накормили, и все легли спать. Я крепко заснул и ничего не слышал. Хозяйка трясет меня: «Вставай быстрей! Красные в хуторе!» Я вскочил, схватил карабин, выскочив из дома, оседлал лошадь и, перескочив верхом тын, очутился в балке. Ударил пулемет, но все закончилось благополучно. За балкой в степи встретил казаков. Удивились и кричат: «Гляди, живой!?»

И пошла моя жизнь колесом: оборона, бои и первое легкое ранение. Несмотря на него, с коня не слезал. За оборону Миуса получил первую награду. Награждал войсковой Походный атаман С.В. Павлов, а подписывал награждение генерал П.Н. Краснов.

Пришел приказ на сбор добровольцев-казаков в Кировограде. Меня назначили в помощь офицерам по вербовке казаков из лагерей военнопленных. Позднее получил направление в 1-й эскадрон в Дарнице. В Бродах получили приказ на защиту Почаевской Лавры, и там я получил очередную награду. После отступления я вернулся в свою сотню.

В Западной Украине я был еще раз ранен и стал инвалидом. Лежал в госпитале во Львове, потом в Германии в городе Глагау. После выписки из госпиталя получил направление в Северную Италию в Казачий Стан. Там в крепости Азопо в 3-м полку участвовал в охране дорог и других объектов до самого ухода казаков из Италии.

Перешли через заснеженный горный перевал в Австрию. Возле города Лиенца у реки Драва мы разместились по палаткам повзводно. Я был назначен приказом генерала Т.И Доманова командиром взвода стариков. Во взводе было 60 человек.

Говорили, что война еще не кончилась, что Западные страны вместе с РОА (Русской Освободительной Армией) и казаками пойдут на Восток. Но это был самообман. Были и другие слухи о нашей дальнейшей судьбе. Никто не знал, что англичане нас уже продали Сталину.