– Я должен.

– Никто не должен ехать в Сан-Орландо, – телефонную трубку она держала у уха, ожидая информации из билетной кассы. – Вы знаете, где находится Сан-Орландо? Это же мексиканская глубинка. Вы будете добираться туда целую вечность. И курортную зону там только начали строить. Функционирует лишь один отель. Там жарко, пыльно... Да, да? – она записала все, что ей продиктовали по телефону. – Поездка туда – сущее мучение. Такими деньгами можно распорядиться и получше. Вот через несколько лет, когда строительство закончится... – наклонившись над конторкой, она рассказала Флетчу, как туда лететь, со сколькими пересадками и во что это обойдется.

– Отлично, – кивнул Флетч. – Закажите билеты на одного?

– На одного? – ужаснулась женщина.

– Да, – подтвердил Флетч.

– О Боже, неужели так плохо быть героем? – она присела за маленький столик, что стоял за конторкой. – На какой день заказывать билет из Сан-Орландо?

– На среду.

– На среду? Сегодня же понедельник.

– Надо получить новый костюм. В четверг утром.

Женщина вставила бланк авиабилета в каретку пишущей машинки.

– Наверное, у каждого свое представление об отдыхе. Мне без разницы, если потом во всех бедах не винят туристическое бюро.

– Эй, Флетч, – воскликнул Олстон Чамберс, взяв трубку, – ты у нас опять безработный герой.

Флетч вернулся домой и удобно устроился на диване, поставив кружку с кофе аккурат на собственную физиономию, отпечатанную на первой странице «Ньюс-Трибюн». Мокси оставила газету на кофейном столике.

– Я начинаю склоняться к мысли, что это твое естественное состояние, – продолжал Олстон. – Героический безработный.

– Перестань издеваться, Олстон.

– Я бы не полез на этот кабель даже за миллион долларов. И за миллион с хвостиком. Особенно в темноте.

– Откровенно говоря, я и не собирался этого делать, Олстон. Сделал, и все.

– Видать, ты и подумать не успел, к чему может привести твое безрассудство.

– Не слишком ли рано я звоню? – часы на руке Флетча показывали половину третьего.

– Нет. Я связался с посольством США в Швейцарии перед уходом из дому, и они отзвонились мне перед самым полуднем. Правильно я продиктовал им фамилию: Боб-Рональд-Евгения-Дональд-Лорд-Ингрид? Томас Бредли?

– Абсолютно верно.

– Так вот, ни один американец, которого звали Томас Бредли, в Швейцарии не умирал.

– Никогда?

– Никогда.

– Томас Бредли никогда не умирал в Швейцарии? – Флетч восхищенно взглянул на свой новый чемодан, стоящий у двери. – А они знают о тех, кто умирает в частных клиниках?

– Они говорят, что да. Заверили меня, что у них отмечены все американцы, когда-либо закончившие свой жизненный путь в Швейцарии. Я склонен им поверить.

– А если этого парня кремировали?

– Я попросил их проверить все смерти и похороны. Как ты знаешь, у швейцарцев с бумагами всегда полный ажур. Тут они кому хочешь дадут сто очков вперед. Если этот человек и умер, то не в Швейцарии. Ты слышал дневной выпуск новостей? Мэр присвоил тебе звание Лучшего гражданина месяца.

– Месяц же еще не закончился. А что ты мне скажешь насчет золы, Олстон?

– О, да. Я передал образец в полицейскую лабораторию по дороге на работу. А с чего ты вообще дал мне эту золу?

– Каков результат анализа?

– Результат таков, что добрые господа в белых халатах позвонили, когда я вернулся с ленча и поинтересовались, а действительно ли «О-пи» <О-пи (О. П.) – окружной прокурор (сокр.).> хочет знать химический состав этой золы. Я заверил этих господ, что у «О-пи» есть такое желание. Разумеется, не упомянув, что под «О-пи» я подразумевал олуха первостатейного по фамилии Флетч.

– Олстон...

– Ковер...

– Что?

– Ковер. Ты знаешь, такая вещь, которую стелют на пол. Это зола от сгоревшего шерстяного ковра очень высокого качества. Возможно, персидского.

– Ковер?

– Есть следы горючей жидкости, предположительно, керосина, древесная зола, немного земли и песка.

– Эти парни не ошибаются?

– Послушай, Флетч, эти парни – эксперты по пожарам. Они проводят анализы всего, что сгорело в этом штате. И уж золу от сгоревшего ковра видят не впервые. И теперь их разбирает любопытство, а каким поджогом мы занимаемся. Между прочим, Флетч, какой мы расследуем поджог?

– Понятия не имею.

– Мокси сожгла семейные реликвии, чтобы получить pоль в «Die Walkure» <«Валькирия» (нем.)>?