– Спасибо. Приятно видеть рядом настоящего мужчину, – манерно произнесла та, которую иногда называли невестой Пефтиева. – А вы? – Молодая женщина затянулась и протянула пачку сигарет. – Угощайтесь. Они, конечно, женские, ароматизированные…

– Я не курю, – признался Андрей.

– Здоровье бережете?

– Не только. Можно присесть?

Ася подвинулась, уступая место. Она даже и не скрывала, что Ларин ей симпатичен, во всяком случае, интересен. Мокрицкая чувствовала, что этот человек сделан из другого теста, чем все ее прежние кавалеры. Было в Андрее что-то настоящее и основательное. Он всегда оставался самим собой и не старался лебезить перед теми, кто богаче и влиятельнее его.

Ларин присел с наветренной стороны. Дым через плечо Мокрицкой летел к террасе, где о чем-то ожесточенно спорили Пефтиев и Мандрыкин. В разговоре участвовал и Карпов, но он уже перебрал лишнего, потому говорил невпопад, постоянно поминая появившуюся у него депрессию.

– У меня много странностей. – Андрей заложил руки за голову и посмотрел в горящий неподалеку костер.

Там веселье было в полном разгаре. Провинциальные актрисы все-таки поддались уговорам и теперь уже танцевали топлес, при этом поливали себя минеральной водой, отчего их тела таинственно поблескивали в огненных сполохах.

– Кажется, вы совсем не пьете, – молвила Ася, косясь на Ларина, сидевшего от нее на «пионерском» расстоянии.

– Сегодня нет настроения. А так могу и выпить. Обычно предпочитаю хорошую русскую водку, но запиваю ее морковным соком.

– Упс, как прикольно. Последний раз морковный сок я пила в глубоком детстве, отец заставлял.

Андрей не стал поправлять Асю. Ведь глубокой может быть только старость, если говорить о возрасте. Но подобные нюансы наверняка были выше понимания смазливой и самоуверенной бабенки. Хотя что-то симпатичное, не в смысле внешности, а души, в ней все же имелось.

– Хотите попробовать? – Ларин жестом фокусника вытащил пластиковую бутылку с морковным соком и предложил Мокрицкой.

Та недоверчиво взяла предложенное и первым делом понюхала горлышко.

– Я понимаю, что непривычно. А потому лучше закройте глаза, сделайте небольшой глоток мартини и потом запейте морковным соком.

Ася послушно выполнила совет Андрея. Ее длинные накладные ресницы сложились, как крылья бабочки. Дамочка пригубила мартини, а затем приложилась к пластиковому горлышку бутылки.

– Удивительно, но мне нравится. – Мокрицкая вновь открыла глаза. – Если бы не знала, что сок морковный, долго бы думала над тем, из чего он сделан. Вы умеете удивлять.

– Рад это слышать.

– Сегодня вы меня удивили больше всех. – Мокрицкая перешла на доверительный шепот. – Ведь столько мужиков было, и все зашились, спрятались. Только вы отважились броситься вперед.

– Ерунда. Я просто не люблю ждать. Ждут слабые – те, кто надеется на помощь. Сильные же рассчитывают только на себя.

Ася протяжно вздохнула.

– Ах… вы действительно думаете, что стреляли из-за женщины?

– Вполне возможно. Ведь у вас и до Пефтиева были кавалеры. Кто-то мог смертельно обидеться, что вы отвергли его, вот и решил попугать. Если бы в игру вошли деньги, то мы бы сегодня не досчитались нескольких человек. – Ларин говорил полную ерунду, но понимал, что доставляет этим Асе удовольствие.

Молодой особе льстило, что кто-то думает, будто из-за нее, как из-за Елены Прекрасной, разгорелась настоящая война.

– Трудно сказать. – Мокрицкая вновь приложилась к бутылочке с соком, затем старательно вытерла следы помады с горлышка. – Как говорится: сколько людей, столько мыслей.

– Мне было обидно, когда Мандрыкин пренебрежительно говорил о женщинах, – напомнил Ларин. – Но ваш друг Пефтиев не вступился.

– Они недолюбливают друг друга, как всегда бывает в бизнесе, – призналась Ася.

Андрей чувствовал, что Мокрицкая из тех женщин, которые не умеют долго носить секреты в себе. Единственное спасение для них – выговориться, будто бы произнесенные слова перестают крутиться в голове и мучить.

– Я боюсь, – проговорила она и немного придвинулась к Ларину, при этом покосилась на террасу и, убедившись, что Пефтиеву не до нее, продолжила: – Есть один страшный человек… нет, нет, больше я и слова не скажу, даже не просите.

– Я и не просил. Поступайте, как вам спокойнее, – рассудительно посоветовал Андрей, наперед зная, что Ася долго не выдержит. – А у костра уже черт знает что творится. – Ларин указал на идущую вразнос компанию. – Съемки кино – это настоящий сумасшедший дом.

Мокрицкая дышала глубоко и часто, ее грудь колыхалась в вырезе блузки.