– Нет никого, – резюмировал Андрей, переступая через ощерившееся щепками бревно.

Ларин пытался поставить себя на место скрывшегося пулеметчика. А вот мотивы пока не трогал. Важно было понять, куда и каким образом тот исчез. Ноги путались в густой траве, шуршали кусты, тонкий луч карманного фонарика ощупывал местность.

– Натоптали, однако, – недовольно бурчал Ларин, пробираясь вперед.

Вскоре он вышел к месту, откуда велась стрельба; осмотрелся, посветил туда, где сидела попавшая под раздачу старушка с лукошком. Затем Андрей двинулся к тому злосчастному месту, где кто-то оглушил его увесистой палкой. Теперь путь отступления вырисовывался четко. Все три точки лежали на одной линии.

– Естественно, когда спешишь укрыться, то не станешь петлять без надобности. Значит, пути отхода подготовил заранее. Теперь только остается оценить местность с точки зрения удобства устройства схрона, – рассуждал исходя из положения таинственного пулеметчика Ларин. – Все должно сойтись, если только он, конечно, не сумасшедший. Логику психически неуравновешенного нормальному человеку не повторить.

Негромко хрустели под ногами сухие ветви, шуршали опавшие иголки и листья. Чем больше удалялся Андрей от места происшествия, тем меньше находил следов, оставленных правоохранителями.

Ларин запрокинул голову, посветил фонариком вверх. Рядом с ним высилась огромная ель.

– А если он забрался на дерево? Ну, это, конечно, практически в порядке бреда. Сложно рассчитывать отсидеться даже в густой кроне, когда внизу так и шныряют люди. Слишком рискованно. Однако могло быть и по-другому. Переброшенная через сук веревка, пулемет с остатками боеприпасов почти мгновенно поднимается к вершине, а человек уходит налегке. Но как же быть с веревкой? – Андрей, стоя под елью, пытался пробиться тонким лучом карманного фонарика к самой вершине, но там и ветер был посильнее.

Раскачивались широкие густые лапки, свет все время упирался в темную хвойную зелень.

– Ерунда, быть этого не может. Да и попробуй заберись по голому стволу. Нет, здесь что-то другое. – Ларин повернулся и только хотел проследовать дальше, как тут же услышал за собой характерный металлический звук – кто-то передернул затвор.

Главное в таких случаях не делать резких движений. Если не выстрелили сразу – значит, еще не решили убивать. К тому же и дистанция была приличная: метров десять.

Ларин немного приподнял руки с растопыренными пальцами и спокойно поинтересовался:

– Обернуться можно?

– Валяй, только с места не сходи, – раздался в ответ настолько же спокойный шепот.

Говоривший явно не хотел лишний раз зарисовывать свой настоящий голос.

Андрей неторопливо повернулся всем телом. Рядом с соседним деревом, готовый в любой момент укрыться за ним, стоял человек, выглядевший довольно настораживающе. Широкая плащ-палатка, а капюшон так глубоко опущен, что вместо лица – черный провал. Из разреза плаща выглядывал вороненый немецкий пистолет-пулемет времен Второй мировой.

– А я-то прислушиваюсь и никак понять не могу, – неторопливо произнес Ларин, – у «АКМ» по-другому затвор звучит, более звонко.

Андрей не паниковал, хоть и находился под прицелом.

– Ты не слишком-то умничай. И не думай, что этот «шмайсер» – такая же пукалка, с которой ты по лесу бегал. Учти – мой боевыми заряжен.

– Я и не думаю. Вот я стою, ты в меня целишься, а дальше что делать будем?

Незнакомец молчал – скорее всего, задумался. Андрею удалось навязать ему свои правила игры, сломав стереотип поведения.

– Хозяева твои тебя прислали, – донеслось утвердительное из черного провала низко опущенного капюшона. – Ну так вот, передай им, чтобы убирались отсюда к чертовой матери. Еще раз появятся, уже не по колесам и не по машинам стрелять начну. Всех рядком положу.

– И женщин тоже? – поинтересовался Ларин.

– Если ты о той визгливой, то пусть бегает.

– Незадача получается, – проговорил Андрей, понимая, что пулеметчик явно путается, с трудом различая представителей дорожно-строительного холдинга и киношников.

– Это в чем же?

– Продюсер я линейный, – уточнил Ларин.

– Ты мудреными словами не бросайся. И если ты сам по себе, то какого хрена оказался в их компании?

Андрей уже не сомневался, что незнакомец вряд ли имеет какое-то отношение к Граерову. Было произнесено достаточно слов, и обязательно бы проскочила парочка из уголовного лексикона.

– Присесть-то можно? – спросил Ларин, указывая рукой на пень. – И сразу предупредить хочу – у меня пистолет в кармане. – Это пришлось добавить, потому как тяжелая пола расстегнутой куртки предательски качнулась. – Я человек этой ночью мирный, стрелять не собираюсь.