Оставив Малину в вертолете на льду озера, Чалый осторожно двинулся к берегу.

Домики Старобеловского заказника желтели в каких-то пятидесяти метрах от берега. Это были новенькие двухэтажные коттеджи, рубленные из кедра и стилизованные под сказочные теремки, которые подспудно навевали мысли о граде Китеже. Поодаль темнели столбы с густо натянутой между ними колючей проволокой – территория была закрытой для посторонних. Расчищенных в снегу дорожек не наблюдалось, крыльцо ближайшего домика было занесено девственно-белым снегом, и Астафьев сразу почувствовал облегчение; видимо, тут давно не ступала человеческая нога.

– Мали-и-ина! – крикнул он, призывно поднимая руку. – Подгребай, тут все чисто…

Спустя несколько минут беглецы уже тщательно обследовали жилье. Ближайший домик, двухэтажный, с мансардой и огромной террасой на втором этаже, оказался гостевым. Не без труда взломав мощный замок, Чалый вошел вовнутрь. Увиденное впечатлило недавнего арестанта донельзя. Подобные апартаменты Чалый видел разве что по телевизору. Двуспальные кровати, словно в латиноамериканских сериалах «из жизни богатых и знаменитых», столовая, декорированная под средневековый рыцарский зал, роскошные дубовые столы, полы с электроподогревом, тройные стеклопакеты на окнах, шикарные люстры с какими-то блестящими висюльками… Больше всего недавнего заключенного поразили санузлы: джакузи с подсветкой и «толчки» неизвестной конструкции.

– Это биде, – пояснил образованный Малина.

– Что-что? – Астафьев никогда прежде не слышал подобного слова.

– Ну, жопы подмывать…

– Ну буржуи, делать им больше нечего! – Чалый, непонятливо осмотрев биде, отправился в пищеблок.

Тут все было более или менее знакомо. В огромном холодильнике, правда, давно отключенном от электричества, обнаружилось даже несколько жестянок консервов, которые оказались вполне съедобными. В подсобке Астафьев нашел немалый запас муки, круп и галет, а главное – огромную металлическую бочку спирта. В буфете сразу обратил на себя внимание роскошный набор посуды: разнокалиберные рюмки, бокалы, фужеры и графины, отливавшие тусклым благородным блеском.

– Неужели никто все это дело не охраняет? – Астафьев явно не верил своим глазам. – Тут ведь добра на многие миллионы!

– Да не от кого охранять, – в который уже раз пояснил Малинин. – Про домики эти вообще мало кто знает. Начальство отгорохало все это дело, чтобы из Хабары сюда с бабами летать, водяру трескать. Попасть сюда только по воздуху можно. Особенно если по снежному времени, как сейчас… Московскому начальству, которое тут отдыхало, даже баб – и тех вертолетом доставляли!

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Чалый.

– Прямо из Хабары элитных шлюх и доставляли. Самому приходилось их на борт принимать.

– Хорошо еще, что не московские шлюхи, – хмыкнул Астафьев.

– Из Москвы тоже бывало, когда кто с любовницами прилетал.

– А обслуга? Ну, все эти «шестерки»: повара, подавальщики, сторожа, электрики?

– В мае, с начала сезона, сюда вертолетами завозят. И где-то до начала сентября тут и живут. Видишь два домика?

– И что – никому не рассказывали, что они тут видели?

– Давали подписку о неразглашении. Мол, чуть ли не государственная тайна…

Так, за знакомством с «гостевым» коттеджем и домами обслуги на двор опустились сумерки. Неожиданно повалил липкий мокрый снег, как это нередко бывает в этих краях в марте. Чалый, осматривая комнаты, то и дело поглядывал в окно. В надвигающихся сумерках темно-зеленая туша вертолета теперь была уже наполовину белой.

Теперь Астафьеву предстояло решить, как действовать дальше. Малинин был ему еще нужен – ведь теперь только от него можно было получить всю информацию о местности и особенностях этого района. Ведь Чалый был в этих местах впервые, а Малина, в бытность свою сельскохозяйственным вертолетчиком, облетел тут все на сотни километров вокруг.

– Кеша, а тут еще и банька есть! – Малина указал взглядом на низкую деревянную дверь.

– Во, дело! – обрадовался Чалый. – Мы же столько не мылись. А протопить сможешь?

– Запросто! – с подхалимскими интонациями бросил Малина. – Я и начальству протапливал…

– Может, ты им еще и жопы мыл?

– Для этого тут другие люди предусмотрены.

Спустя часа полтора оба беглеца сидели на полках в жарко протопленной каморке. Среди бревенчатых стен полыхал влажный жар. Чалый, развалив наверху свое густо татуированное тело, снисходительно наблюдал, как тщедушный Малинин плескает на раскаленные камни воду. В какой-то момент Астафьеву даже стало жаль напарника, с которым он провел в бегах несколько недель. Даже убивать его – и то в какой-то момент расхотелось.

– Да ладно тебе, все нормалек, не менжуйся, отдыхай, – милостиво разрешил Астафьев. – Давай садись, побазарим…

Малина послушно уселся на нижней полке.

– Что?

– Значит, поблизости тут никакого жилья? – прищурился Чалый.

– Вообще никакого. Я ведь тут часто летал.

– А железная дорога, о которой ты говорил?

– В пятнадцати километрах. Это если северо-восток.

– Поня-ятно… Ты когда тут летал, электричек на той «железке» не видел?

– Только товарняки. Там еще небольшой полустанок есть, с огромным складом леса-кругляка.