Шрифт:
– О Боже! Да ему известно все! Шустрик – его шофер, камердинер, телохранитель. Всегда находится рядом. Сопровождает Кэкстона во всех поездках, даже когда тот исчезает на несколько дней кряду. Выпивка. Бабы. Бог знает что еще.
– Вы верите, что он пьет и шляется по бабам?
– Послушайте, я знаю Кэкстона больше двадцати лет. Он не святой, а мужчина. Энергия так и прет из него. Вы это заметили, не так ли? А спать с Дорис все равно, что с бульдозером.
– Шустрик рассказывал мне об этих поездках.
– Конечно, рассказывал. Небось, говорил, что они ездят в горы молиться.
– Почти.
– Если поездки такие безобидные, то зачем держать их в секрете? Почему они окружены покровом тайны, проникнуть сквозь который мечтали все журналисты штата, а теперь, наверное, и всей страны?
– Ладно. Итак, губернатор знает, что убийца – Шустрик, но боится, что тот выложит всю правду, если он укажет на него пальцем.
– Да.
– Может, Шустрик не заговорит.
– Пусть так, хотя я в этом очень сомневаюсь, но подумайте, что скажут об умении губернатора разбираться в людях? Взять телохранителем парня, который по ночам убивает женщин. А кого же он возьмет на должность государственного секретаря, спросят избиратели. Гиммлера?
– Джеймс, я не знаю, что предпринять. Все уехали на митинг.
– Остановите Грасселли. Как, не знаю, но вы должны что-то сделать.
– Джеймс, мне не выдержать десять раундов с Грасселли. Он старый, медлительный, но боксер.
– Найдите его. Не спускайте с него глаз. Купите ему билет в Ташкент. Ушлите куда-нибудь подальше. Без особого шума. Господи, как жаль, что меня нет рядом с Кэкстоном. Я бы все уладил еще вчера, если не раньше. Все эта сука, Дорис Уилер. Если бы не она...
– Я все понял, Джеймс.
– Отлично. Действуйте.
Торопливо одеваясь, Флетч вдруг заметил, что в стопке газетных вырезок пять схвачены скрепкой. Они лежали в изголовье кровати. Он наклонился и поднял их. Верхней оказалась вырезка из «Чикаго сан-Таймс».
«Чикаго. – Сегодня утром, в чулане, примыкающем к банкетному залу, сотрудниками отеля „Харрис“ найдено тело женщины. По мнению полиции, женщину задушили.
Предыдущим вечером в зале принимали журналистов, освещающих избирательную кампанию губернатора Кэкстона Уилера.
Согласно сообщению полиции, женщина, примерно тридцати лет, в зеленом платье и туфлях на высоком каблуке, не имела при себе документов, удостоверяющих ее личность».
За ней следовала вырезка из «Кливленд Плейн – Дилер».
«Кливленд. – Женщина, известная на улицах, как Элен Трой, которую за последние десять лет полиция арестовывала не меньше сорока раз за приставание к мужчинам, ранним утром избита до смерти в подъезде на Кассел-стрит.
Полиция полагает, что в этот район Трой привлекла толпа, собравшаяся, чтобы встретить кандидата в президенты, Кэкстона Уилера, остановившегося в расположенном неподалеку отеле «Стерн».
– О, Господи! – ахнул Флетч. Третья вырезка была из «Уичито Игл энд Бикон».
«Уичито <Уичито – город в штате Канзас, центр авиационной промышленности.>. – Жительница Калифорнии, Сюзан Стретфорд, двадцати шести лет, вчера, во второй половине дня, найдена забитой до смерти в своем номере в отеле „Кейсон“. Судебный медик сообщил, что ее смерть наступила несколько часов тому назад.
Горничная отеля, Джейн Полтроу, которая нашла тело, сказала, что она припозднилась с уборкой, потому что останавливающаяся в отеле предыдущей ночью команда кандидата в президенты Кэкстона Уилера и освещающие предвыборную кампанию журналисты, прибавили ей работы.
Мисс Стретфорд, инженер по компьютерам, приезжала в Уичито по делам. Полиция утверждает, что в город она приехала одна».
Боже мой, – Флетч посмотрел на остатки сэндвича на столе, и его чуть не вырвало.
Четвертая вырезка касалась смерти Элис Элизабет Шилдз, «которую, скорее всего, столкнули с крыши прямо над окнами „люкса“, в котором останавливался кандидат в президенты Кэкстон Уилер».
Пятая была из «Фармингдейл вьюз».
«Фармингдейл. – Мэри Кантор, тридцати четырех лет, которая работала горничной после смерти ее мужа, военного штурмана, погибшего три года тому назад в авиакатастрофе, ранним утром найдена задушенной в служебном лифте отеля...»
Флетч закрыл глаза.
– Господи... Так их уже пять...
Еще не придя в себя, Флетч снял трубку зазвонившего телефона.
– Флетчер...
– Сейчас говорить не могу. Извините. Мне не следовало брать трубку.
– Флетчер... – в голосе не было ничего человеческого. – Это Билл Дикманн.
Флетч тряхнул головой, отгоняя дурноту.
– Да, Билл?
– Помогите мне.
– А в чем дело, Билл?
– Вы сказали... что поможете.
– Что случилось?
– Флетч, моя голова. Моя голова. Мне так плохо. Я боюсь. Не знаю...