За один лишь день мы проделали более ста миль, и сердце замирало от нехорошего скрежета корпуса и снастей. На такой скорости мы пересекли бы Атлантику дней за двадцать, но это в теории, так как мощный пассат порвал нам шкот, и пришлось спускать парус.

Во время приготовления первого в нашем плавании ужина один из примусов вдруг выходит из строя, и я предчувствую, что горячим нам больше не питаться. Так и есть: другой примус не лучше. Мадани и Кей страдают морской болезнью: салаги еще. Принимаем решение сбросить в море наших кур, поскольку без примусов их приготовление потребует уйму бензина. Необходимость умертвить птиц, прежде чем расстаться с ними, вызывает большое замешательство экипажа. Однако, учитывая обстоятельства, сделать это придется.

Прилетевшая с ближних Канарских островов канарейка усаживается мне на плечо, немного отдыхает, после чего вновь устремляется куда-то к своей цели. Перелетный голубь, окольцованный в Испании, устало опускается на крышу каюты. Он легко дается в руки, мы его кормим, поим, закрепляем на лапке еще одно кольцо — с нашими опознавательными знаками и выпускаем. Голубь совершает несколько облетов судна, после чего возвращается и осторожно садится на папирус, чтобы остаться с нами почти до самого конца плавания.

20 мая проводим первый эксперимент спускаем на воду две маленькие модели папирусных лодок с записками — может быть, потом станет известно, куда их занесет течением.

Всеми овладевает усталость. Мы еще не привыкли к этой жизни, не забыли комфорт своих квартир, переживаем первую фазу трудного привыкания к примитивной жизни.

21 мая.

Приведенный в порядок парус снова водружен на мачту. Однако неожиданно наступает штиль, и «Ра- II» движется исключительно благодаря течению, скорость которого составляет два узла.

24 мая.

С крейсерской скоростью 15 миль в сутки, нас несет к африканским берегам, до которых теперь не более 10 миль. Еще один день такого штиля, и мы беспомощно упремся в землю. Согласно навигационным картам района, в это время года здесь всего лишь один процент штилей, а мы уже целых шесть дней дрейфуем с обвислым парусом.

25 мая.

Наконец-то родился ветер, океан оживился, ладья может удалиться от берега. Впрочем, есть еще опасность столкнуться с мысом Юби. В идеале следовало бы двигаться строго на запад, чтобы пройти между Африкой и Канарскими островами, но течение сносит нас на юг.

28 мая.

Прошли мыс Юби. Ветер по-прежнему крепкий, и на море волнение. В среднем делаем 60 миль в сутки.

Констатируем малоутешительное обстоятельство: волны попадают в ладью сверху, утяжеляя ее; нас мотает сильнейшая килевая и бортовая качка. Чтобы не вылететь за борт, приходится днем и ночью пользоваться страховкой. Делаем все, чтобы облегчить судно. За борт летят лишние продукты, вода, доски, веревка, хотя по опыту прошлого года мы знаем, что нет смысла выбрасывать за борт какие-то килограммы груза, если не держит папирус. Тем не менее мы полны решимости все-таки закончить плавание и достичь цели.

Хейердал, посвятивший несколько месяцев скрупулезным расчетам мельчайших деталей груза на ладье, необычайно огорчен этими вынужденными потерями, хотя и осознает вместе со всеми необходимость отказа от многого при нынешних чрезвычайных обстоятельствах.

На борту «Ра- II» проводится тест. В числе прочих задается вопрос: что предпочтительней при такой совместной жизни, как наша, — дело или слово? Каждый отвечает на свой лад. Я, естественно, предпочитаю дело, физическое усилие, от которого польза не только всем, но и непосредственно мне, поскольку я целый день чем-то занят и потом глубоко сплю всю ночь до самого утра. И это не столько привычка, сколько осознанный жизненный принцип, помогающий мне вести здоровую жизнь, поскольку в физическом действии конкретизируются мои личные наклонности: я вижу, как, рожденные моими руками, обретают жизнь полезные вещи и полезные дела.

30 мая.

Идем против пассата, который непрерывно поддувает с востока-северо-востока. Большие рули с трудом удерживают юго-западное направление. Пришедшие с севера огромные волны ударяют в правый борт судна, пропитывая папирус и окатывая нас с ног до головы. Однако «Ра- II», в отличие от «Ра- I», сконструирована так, что вода не остается на палубе, а медленно стекает обратно в океан.

1 июня.

Чтобы прикрыть правый борт от волн, решаем воспользоваться очень прочной запасной парусиной, которую натягиваем над каютой так, чтобы волны скатывались с нее в океан. Это действительно хорошая защита, и все же осадка нашего суденышка становится все больше и больше.

5 июня.

Двадцатый день плавания. Вот уже несколько суток идем с хорошей скоростью в нужном направлении. Преодолели почти тысячу миль, и осталось еще две тысячи. Если «Ра- II» не затонет, то дней через сорок дойдем до цели. Жизнь на борту достаточно однообразна, если не считать отдельных событий. В семь утра вахтенный рулевой дудит в рожок, возвещая побудку. Причем отнюдь не все поднимаются сразу. Первыми встаем Тур, Кей и я. Вместе с Кеем готовлю завтрак: кофе с молоком, варенье, сливочное масло, сухари, нередко овсяную кашу, иногда яичницу. За завтраком каждый подбирает себе работу. Здесь никто не приказывает. Мы сами чувствуем свою ответственность и выполняем все необходимое. В свободной и демократической атмосфере нашей жизни хорошо видно, как различная философия и различное воспитание определяют поведение человека перед лицом возникших проблем.