— Молчи, — простонал Мартин. Он начал целовать ее со страстью, которой она так ждала. Его пылкость развеяла все сомнения и страхи Эрики, наполнила ее желанием.

Мартин нетерпеливо откинул одеяло, прижался к ней всем телом. Эрика крепко обняла его и застонала, оказавшись под ним. И тут дверь в комнату открылась.

Они оба застыли в шоке. Мартин быстро набросил одеяло и повернулся к Шарлотте. Она стояла в дверях, держа в руке Мелиссу. Рядом присел ДиСи, свесив язык.

— Привет, малышка, — хрипло приветствовал девочку Мартин и протянул к ней руку.

Эрика совсем потеряла дар речи и способность мыслить, она лишь с трудом улыбнулась. Шарлотта медленно приблизилась, не спуская глаз с Эрики.

— Тебя не оказалось в твоей кровати, — заявила ей Шарлотта.

— Да, я…

— Мама с папой обычно спали в одной кровати.

— В самом деле? — выдавила Эрика.

— Да.

О Боже, как же объяснить все ребенку? Мартин улыбнулся, поманил пальцем Шарлотту, и та, осторожно перебравшись через Эрику, уселась между ней и Мартином поверх одеяла. Дядя Чарли последовал ее примеру, устроившись на кровати рядом с Эрикой и положив морду на лапы. Он смотрел на Эрику, радостно помахивая хвостом. Эрика не стала сгонять собаку. Мартин обнял племянницу и прижал ее к своей обнаженной груди.

— Мамам и папам полагается спать вместе, — мягко объяснил он. — Когда-нибудь мы надеемся стать твоими мамой и папой.

— И у вас появится маленький бэби?

— Конечно.

У Эрики екнуло внутри, и она искоса взглянула на Мартина.

— Ведь так, Эрика? — спросил он.

— Да, — неуверенно отозвалась она.

— Вот видишь, все в порядке. И, хотя мы для тебя не совсем настоящие мама и папа, мы очень хотим ими быть, потому что очень любим тебя. И ты всегда будешь жить с нами…

— Всегда?

— Да, милая, всегда.

— Вы будете меня любить?

— Конечно.

— И тетя Эрика станет моей мамой?

— Да.

— А ты станешь мне папой?

— Да, дорогая.

Девочка на минуту задумалась, пристально глядя на Мелиссу, а потом объявила с детской прямотой:

— Значит, вы сможете пойти на открытое собрание в школу.

— Ну, конечно, — согласился Мартин, все еще не оправившись от растерянности, как и Эрика. — А теперь расскажи тете Эрике об Америке. Ведь она не была там.

Шарлотта с удивлением повернулась к Эрике:

— Разве ты не бывала в Америке?

— Нет.

— А я была.

— Да, милая, — улыбнулась Эрика.

— Я летела на самолете.

— И как, тебе понравилось? Шарлотта спросила, глядя на дядю:

— Мне правда понравилось?

— Думаю, да, — улыбнулся в ответ Мартин. — Пойду-ка я приготовлю нам чай. — Он потянулся за халатом Эрики, выскользнул из постели и быстро накинул его на себя.

— Это халат тети Эрики!

— Неужели? — Мартин изобразил удивление, смешно оглядывая себя. — Надо же! И как он сюда попал, интересно?

— Какой недогадливый! Это тетя Эрика положила его здесь! А твой халат висит на двери!

Широко улыбаясь, Мартин снял с двери свой халат и удалился в ванную. Выйдя оттуда уже в своем халате, он бросил халат Эрики ей на постель и окликнул Шарлотту:

— Пошли готовить завтрак, пока тетя Эрика встает.

Девочка выкарабкалась из постели и последовала за ним на кухню вместе с Дядей Чарли, оставив растерянную Эрику одну в комнате.

В течение дня настроение Эрики все больше портилось. У нее было такое ощущение, будто она ходит по раскаленным углям. Шарлотта весь день ходила за ней по пятам и рассказывала о Диснейленде. Эрика никогда раньше не видела девочку такой оживленной и разговорчивой.

Ни разу им с Мартином не удалось остаться наедине, хотя они оба этого очень хотели. Однажды, проходя мимо Эрики, когда он собирался вместе с Шарлоттой отвести пса на прогулку, Мартин шепнул ей:

— Не смотри на меня и не притрагивайся, иначе я не выдержу до конца дня.

— Я постараюсь.

Но сам он не спускал глаз с Эрики. Она ловила на себе его взгляд всякий раз, когда смотрела на него. Мартин испытывал явное беспокойство. Он уединился в кабинете, чтобы разобрать накопившуюся почту, а после ланча повел Шарлотту к дедушке и бабушке.

По возвращении Мартин и Шарлотта уселись в гостиной играть в карты, Эрика тем временем приготовила для них чай. По мере того как близилось время укладывать Шарлотту, напряжение Эрики нарастало. Ей стало трудно разговаривать, трудно сохранять спокойствие. К половине девятого вечера Эрика превратилась в комок нервов.