Лицо Моники застыло.

— Я… ну… я…

Одним быстрым рывком он заключил ее в объятия. Моника вскрикнула, попыталась вырваться, но, несмотря на свое относительно хрупкое сложение, Мирнин был достаточно силен.

Клер глубоко вздохнула.

— Мирнин, пожалуйста…

— Что «пожалуйста»? — раздраженно спросил он.

— Она под Защитой. Вы не можете съесть ее, — Слова Клер, похоже, не слишком убедили Мирнина, — Серьезно. Отпустите ее.

— Прекрасно. — Он разомкнул руки. Моника отступила, обхватив руками шею, и, тяжело дыша, опустилась на ближайший брус, — Знаешь, в юности женщины выстраивались в очередь, чтобы таким образом выразить мне свою благосклонность. Я чувствую себя оскорбленным.

— Это странный день для всех, — сказала Клер. — Шейн, Анна, это Мирнин. В некотором роде мой босс.

Шейн, сохраняя холодное, отстраненное выражение лица, подошел ближе.

— Да? Тот самый, который отправился вместе с тобой на бал, а потом бросил тебя, оставив умирать?

— Ну… мм… да.

— Я так и подумал.

И Шейн ударил его прямо в лицо. Удивленный, Мирнин отступил к башне из ящиков и оскалился; Шейн достал из заднего кармана кол и вскинул его.

— Нет! — Клер вклинилась между ними, махая руками. — Нет, честно, все было не совсем так. Успокойтесь, все! Ну пожалуйста.

— Да, меня сегодня уже один раз закололи, благодарю, — заявил Мирнин. — Я уважаю твое желание отомстить за нее, мальчик, но Клер и сама способна постоять за свою честь.

— Да уж, лучше не скажешь. Пожалуйста, Шейн, перестань, — взмолилась Клер. — Он нам нужен.

— Да? Интересно зачем?

— Он, возможно, знает, что происходит с вампирами.

— Ах, это! — сказал Мирнин таким тоном, словно считал их всех идиотами, раз они до сих пор не сообразили, в чем дело. — Их призвали. Сигнал, который притягивает всех вампиров, принесших тебе клятву верности на крови. Обычно применяется во время войны — как способ собрать свою армию.

— А-а… Тогда почему он на вас не действует? И на других вампиров… ну, которые были здесь? — спросила Клер.

— Похоже, твое лекарство отчасти делает меня невосприимчивым к нему. О, я определенно чувствую притяжение, но… чисто теоретически. Скорее, с ощущением любопытства. Я помню, какое чувство этот сигнал вызывал прежде — вроде всепоглощающей паники. Что касается этих, других… Ну, они не нашей крови.

— Они… что?

— Ничтожные создания. Результат неудавшегося эксперимента, если угодно.

Он отвел взгляд, и Клер пронзило ужасное подозрение.

— Они люди? В смысле, обычные люди?

— Результат неудавшегося эксперимента, — повторил он, — Ты же ученый, Клер. Не все эксперименты протекают так, как задумано.

Это дело рук Мирнина, поняла она; он экспериментировал в процессе исследований, связанных с поиском лекарства от болезни вампиров. Он превратил этих людей во что-то такое, что не было ни вампиром, ни человеком, во что-то, не вписывающееся ни в какое сообщество.

Неудивительно, что они прячутся здесь.

— Не гляди на меня так, — сказал Мирнин. — Ты же понимаешь — я не виноват в неудаче. Я не монстр.

Клер покачала головой.

— Иногда вы самый настоящий монстр.

Еву они нашли невредимой, хоть и усталой, потрясенной, с заплаканным лицом.

— Он ничего такого не делал. — Она ткнула в горло двумя растопыренными пальцами. — Он правда милый — если не обращать внимания на его безумие. Хотя это трудно — он здорово не в себе.

Клер понимала: его безумие никуда не делось. Однако вынуждена была признать — Мирнин, по крайней мере, вел себя благороднее, чем можно было ожидать.

Noblesse oblige. Не исключено, что он чувствовал себя обязанным.

Мирнин отнес Еву в помещение, которое когда-то, видимо, использовали под склад, — все стены уцелели, одну-единственную дверь он заблокировал с помощью загнутого обрезка трубы. Это решение Шейну не понравилось.

— А если бы с вами что-нибудь случилось? — спросил он, глядя, как Мирнин разгибает металл, словно проволоку. — Она была бы заперта здесь, одна, не имея возможности выйти. И умерла бы от голода.

— Это вряд ли, — ответил Мирнин, — Жажда убила бы ее раньше, дня через четыре, — Клер вперила в него сердитый взгляд. Мирнин вопросительно вскинул брови. — Что?

Она покачала головой.

— Думаю, вы не уловили сути.

Моника таскалась по пятам за Клер, и это раздражало. С другой стороны, ее тоже можно было понять — она то и дело нервно поглядывала на Шейна и со всей очевидностью боялась Мирнина. Ну, хоть молчала, и то хорошо. Даже не завопила при появлении еще одной крысы, тоже крупной и к тому же альбиноса.