Ну да ладно. На чем я остановился? Ах, да…

Несмотря на довольно ранний час, во дворе находилось немало людей. Клиентов от провожающих отличить удавалось не всегда — и те, и другие были смертельно бледны и заметно нервничали.

Одних провожали родственники — обнимали, пожимали руки, целовали, торопились сказать напоследок все самое главное, самое важное. Другие стояли молча, глядя друг на друга, словно стараясь наглядеться на прощанье. Были и такие, что приходили одни. Но и они медлили, нерешительно топтались у крыльца, затравленно оглядывались вокруг, нервно курили.

Не хочу даже вспоминать, как мы прощались с Павлом Семеновичем. Как отчаянно вцепилась в него Астра. Как Игорь буквально разжимал ее пальцы, а потом силком разворачивал ее и уводил со двора, потому что она словно окаменела и не отводила взгляда от железной двери, давно захлопнувшейся за вошедшим внутрь отцом…

Неделя прошла как в тумане. А потом опять позвонил тот урод. Как мы и боялись, потребовал еще больше денег.

Тем вечером ребята собрали нас всех в зале. Игорь встал перед нами и серьезно заявил:

— Только попробуйте кто-нибудь еще сдаться утилизации. Все равно деньгами от него не откупишься — он так и будет их тянуть. Проблему придется решать по-другому. Так что давайте без глупостей, ладно?

А потом Игорь оставил меня с Саньком и дядей Колей и рассказал нам свой план. Незатейливый, но действенный.

— Слушайте, — жалобно протянул ассистент, — мы очень, просто очень задерживаем рекламу. Второй блок пропускаем.

— Да? — рассеянно ответил режиссер, не отрываясь от экрана.

— Рекламу, говорю, задерживаем, — повторил ассистент. На всякий случай — погромче. — Влетит нам от спонсоров, разве нет? И от руководства телеканала.

— Да… — отозвался режиссер.

— Сергей Анатольевич! — буквально взмолился ассистент.

Тот недовольно отвернулся.

— Как рейтинги? — спросил он.

— Смотрите сами. Зашкаливают.

Режиссер покачал головой, глядя на проекцию экрана.

— Ладно.

— Но… — попытался было возразить ассистент.

— Слушай, — прервал его режиссер, — деньги деньгами, но они никуда от нас не денутся. Не сегодня, так завтра. А вот такие рейтинги когда еще у нас будут!

Посмотрел на несчастное лицо ассистента. Да, молодой еще, неопытный. Все старается делать по инструкции. Не понимает, что на телевидении ничего нельзя запланировать заранее, что здесь все меняется каждую секунду. Что это — как серфинг. Чтобы оставаться на гребне волны, нужно быть гибче, уметь быстро реагировать, действовать по ситуации, не бояться отойти от знакомой схемы. Ну ничего — как раз сейчас начнет учиться.

— Запускай. Но чтоб не дольше минуты.

…В глубине души я почему-то не верил, что вообще кто-то откликнется. Наверное, просто давно привык к абсолютному человеческому равнодушию и думал, что вот и сейчас никто и не вспомнит, как помогали им ребята.

Я ошибся. Они пришли. Почти все.

Так что воплотить наш план в жизнь оказалось легче легкого. Не скажу, что я горжусь тем, что мы сделали, но и не раскаиваюсь ничуть. Этот гад ничего другого и не заслуживал.

…Постепенно жизнь стала налаживаться. Только вот Астра казалась бледной тенью. Она словно погрузилась в себя и погасла; от ее энергии и внутренней силы не осталось и следа.

Поток людей, приходивших к нам в дом выразить соболезнования, не иссякал несколько дней. Астра механически кивала в ответ на теплые слова, но, кажется, не очень-то вслушивалась. Мы отчаянно надеялись, что сочувствие отогреет ее, старались развлекать ее как могли — каждый по-своему. Правда, ни у кого не выходило это лучше, чем у Игоря.

Он вообще старался не отходить от нее ни на шаг. Взял на работе отпуск за свой счет. А потом, когда тот подошел к концу, попросил, чтобы кто-то из нас все время находился рядом с Астрой, не оставлял ее одну.

Мне доставалась утренняя смена — я как раз возвращался тогда, когда Астра собиралась на работу. Она уходила позже других — ее контора открывалась в десять. Мы пили с ней чай, и я без умолку болтал обо всем на свете. Когда видел, что настроение у Астры вроде бы получше, пытался ее разговорить.

Поначалу выходило у меня не очень. Она или молча кивала, или односложно отвечала на мои вопросы. И только об Игоре говорила охотно и подолгу. В такие моменты она отвлекалась, забывала о случившемся; голос звучал нежно, а в глазах словно появлялось сияние.

В такие минуты я смотрел на нее и думал о том, как сильно повезло Игорю…

Как-то раз я спросил ее, почему они до сих пор не завели ребенка. Астра надолго замолчала, и я уже успел проклясть свой поганый язык. Подумал, а вдруг у них не может быть детей, а я, дурак, своим вопросом только лишний раз разбередил ее. И без того ей плохо.