— А чем мы вам можем в этом помочь?

Столкин не успел ответить: дверь открылась, и в комнату вкатился невысокий, полноватый, но очень живой преподаватель лет сорока, Виктору незнакомый.

— Серег! Слушай, у тебя сигареты не найдется?

— Так вы же бросили.

— Ну, бросил, бросил, а…

— Нет. Только жвачка от курения.

— Жвачка и у меня есть. Слушай, а кто это с тобой? С завода?

— Нет, это с коооператива насчет "Кассандры".

— А, понятно… Григорий Семенович Бобыкин, кафедра робототехники.

— Еремин, Виктор Сергеевич, постановщик.

— Очень приятно. Случайно не курите?

— Увы.

— М-да, кругом шестнадцать… Слушай, — робототехник снова обратился к Столкину, — я, наконец, понял, зачем мне нужно строить этот двухэтажный коттедж в Бежичах.

— И зачем?

— Чтобы приехать домой и нормально поработать. В своем кабинете, с большими окнами в сад, где цветут хризантемы. Тогда можно получить полную отдачу. А Суходольцева надо срочно клонировать, а то зашьемся. Сейчас по новым минским темам пашем, как в войну.

— Клонировать людей из будущего — вот как раз с товарищем и занимаемся… А чего, еще ХД подвалило?

— Спрашиваешь! Ты же знаешь, что Союз, в отличие от Китая, не может использовать много дешевой рабочей силы. Смысл социализма тогда теряется. Так что вся надежда в этой гонке на роботов и их удешевление.

— Ну и как, у нас есть хоть какие-то шансы? Если учесть, во сколько обходится нам роботы и во сколько им — говорящие орудия из Юго-Восточной Азии?

— Да есть кое-что… У нынешнего капитализма одна слабость — рост издержек на продвижение продукта и доля этих издержек в стоимости. У них, по сути дела, скрытый хронический кризис перепроизводства, и то, что они выигрывают на дешевой рабсиле и высоких технологиях, они потом спускают на рекламу, общественные связи, разные приемы вытеснения конкурентов. Ну и потом дешевые азиаты кормят евросов и янков. Да, кстати о Штатах: недавно во внешсети наткнулся на мыло Талкевича, списались.

— Это что в Израиль катанул? А для этого всем тут пиво ставил, чтобы ему антисемитские письма присылали?

— Ну да. Чего-то у него там с родословной не совсем вытанцовывалось, так он хотел как жертва преследований. Но ему там не понравилось, пишет, евреев много. Теперь в Штатах.

— Как жертва Ку-Клукс-Клана?

— Хрен знает. Но там ему тоже не нравится. Злой страшно.

— С работой не повезло?

— Нет, он устроился на какой-то там электроникс корпорейшн… Но понимаешь, вот он уезжал и думал — все, у него там дом будет, машина, и рулон туалетной бумаги, а здесь, значит, ему будут все завидовать. А фиг там. Здесь он теперь без разницы, был он, не был, бывшие коллеги работают, чего-то своего добиваются… А фастфуд, он, знаешь, для пищеварения вреден и рулон быстро кончается. Вот теперь и бродит по открытым форумам, на Союз дерьмо сливает.

— Да этим там много страдает…

— А, кстати, рассказывал, чем завершилось с тележкой на МЭКР-280ТК?

— Это где на Новокузнецком ось вот так наискось полетела?

— Да. Вот я говорю — всегда надо в смежные отрасли заглядывать. Тепловозникам это, представляешь, полвека известно, и называется автоколебания при боксовании, ну это, как пальцем по мокрому стеклу водишь. Мы там допплеровские датчики поставили и придушили боксование на корню. Все, нет проблемы. Ладно, отвлек я тебя… Побежал. Всего доброго!

— Да, так, собственно, насчет "Кассандры", — продолжил Столкин, — идея как раз в том, чтобы создать экспертную систему для выбора конструкторского решения на основе не существующих технологий, а которые будут созданы завтра. Все это надо для концептуального проектирования.

— А как же мы узнаем, какие технологии будут завтра? — удивился Виктор.

— А-аа, в этом-то вся соль. Технологии в будущем появятся те, в которых есть острая потребность сейчас. Эта потребность возникает из невозможности изготовить известными человечеству средствами часть из требуемых продуктов. Таким образом, если мы в концепт-проекте исходим из технологии завтрашнего дня, то такое проектирование повлияет на технологии завтрашнего дня, из которых мы исходим, и так далее, такая вот обратная связь. Понятно? Не совсем? Вот у меня тут на дискете некоторые наработки…

Виктор понял, что его приключения в девяностых начинают плавно перетекать из раздела "Альтернативная история" в раздел "Научная фантастика". И вообще, все, что он видел, очень хотелось назвать утопией, но как это назвать утопией, если это — реальность?

Когда он вышел из БИТМа — а точнее, из предвоенного Чертежного корпуса, подновленного и подкрашенного, откуда часть старых кафедр была переселена в Красный, а освободившиеся площади были заново перекроены гипсокартонном и заселены экспериментаторами, задача казалась ему уже не столь тупиковой. В принципе, можно было взять за базу "АСНИЛ-3 Знания" и прикрутить кое-что из столкинских алгоритмов, которые сам Столкин, в силу привязанности, пытался реализовать на Паскале. Также надо было врубиться в ЯГО — язык создания динамических веб-страниц, который тут развивали в опережение будущему королю сайтовых движков PHP.

"Может, у них действительно, какие прогрессоры работают? Хотя с языком движков понятно — потребность возникла раньше. Вон в нашем девяносто восьмом у нас в Брянске умельцы делали дизайн сайтов лучше, чем у тогдашних штатовских. Просто кому это было нужно в условиях нашего развала — сразу создавать мощные веб-дизайнерские фирмы с филиалами? Где рынок сбыта, если на многих заводах просто не то что Интернет — электронной почты не было? Кто в это инвестировал бы тогда? И вообще, много ли у нас вкладывают в крупное отечественное производство, а не в рога и копыта и торговые сети?"