Если ее сестра Ира тоже страшно перепугалась и находилась, можно сказать, в шоке, то Стелла не растерялась.

– У мужа есть приятель,– пояснила она.– Художник. Парень не от мира сего… Не будет ничего расспрашивать… У него есть дача, ну, что-то вроде мастерской… Главвное, за городом… Милиции и в голову не придет искать у него…

На том и порешили.

– И все же,– сказала Стелла,– надо связаться с папой.

Она сняла телефонную трубку.

– Ты что! – в ужасе замахала на нее руками мать.

– Я ничего не буду говорить прямо,– успокоила Веру Борисовну дочь.– Может, отец сам догадается, что и как сообщить…

Она решительно набрала номер мастерской. Ответила женщина.

– Игоря Алексеевича можно? – попросила Стелла.

– Нет его! – грубо ответили на том конце провода, и в трубке послышались короткие гудки.

Деньги и ценности складывали в сумку младшей дочери.

Вера Борисовна достала из дивана пачки с крупными купюрами – всего 23 тысячи рублей. Затем стала доставать из трельяжа драгоценности: двое золотых часов с браслетами стоимостью 1700 рублей, три мужских перстня (тоже из золота) на сумму в 2100 рублей, три золотых кольца с бриллиантами – более 5 тысяч рублей, золотые царские червонцы.

– А шубы, дубленки? – спросила Ира.

– Отец сказал: только деньги и ценности,– ответила Вера Борисовна.

У нее самой разрывалось сердце, когда она открыла шкаф. Там висели дубленки, шуба из норки, соболевый палантин, который она так ни разу и не успела надеть.

– Неужели все это заберут? – с отчаянием произнесла младшая дочь.

Будь воля Веры Борисовны, она набила бы не один чемодан хрусталем, дорогой одеждой, антиквариатом. Но приказ мужа…

– С богом, доченька,– в слезах сказала Татаринова, когда Стелла, одевшись и взяв в руки сумку, пошла к выходу.

Провожала ее Ира. Она машинально глянула на часы: двенадцать тридцать…

С того времени, когда в квартиру позвонила женщина, прошло всего полчаса.

Закрывая за Стеллой дверь, Ира увидела внизу на лестнице двух мужчин.

«Неужели к нам?» – в испуге подумала она, а матери негромко сказала:

– Знаешь, мне показалось, что там – из милиции…

Вера Борисовна не успела даже ответить – раздался звонок в дверь. Татаринова открыла. В квартиру вернулась бледная Стелла. Без сумки.

– Идут к нам… Из ОБХСС,– еле выдавила из себя старшая дочь.– С обыском… Сказали, чтобы никто из квартиры не выходил…

Вера Борисовна чуть не упала в обморок. Ее отпоили валерьянкой.

Началось томительное ожидание.

По словам Стеллы, как только она вышла на лестничную площадку, тот мужчина, что повыше ростом, строго спросил:

– Вы из квартиры Татариновых? Дочь Игоря Алексеевича?

– Да,– только и могла вымолвить Стелла.

– А что у вас в сумке? – последовал вопрос.

Все произошло настолько внезапно, что молодая женщина, растерявшись, призналась:

– Деньги… Ценности…

– Сумочку прошу отдать нам,– властно приказал высокий.– А сами возвращайтесь назад в квартиру и ждите. Будем производить обыск.

Стелла без слов повиновалась.

Высокий мужчина дал указание другому, пониже, пригласить понятых…

Три женщины сидели полчаса, час, другой. Никто в квартире не появлялся. К телефону боялись даже притронуться. И вот так – в неведении и страхе – просидели они до вечера.

Игорь Алексеевич обычно возвращался с работы в четыре. Но минуло пять часов, шесть, а его все не было. Вера Борисовна ходила по квартире сама не своя.

В семь часов вечера пришел Игорь Алексеевич.

– Тебя отпустили? – бросилась к нему жена.

– Кто? – недоуменно спросил Татаринов.

– Милиция…

– Какая милиция? – поразился Игорь Алексеевич.– Я ездил за город, вот и задержался…

Жена и дочери, перебивая друг друга, рассказали о визите с его работы бухгалтера, об изъятии сумки с ценностями…

Татаринов схватился за левую сторону груди и опустился на диван.

В мастерской никакой милиции не было, обыск не производился, цех не закрывали. Игорь Алексеевич никого домой не посылал. Стало ясно, что Татариновы оказались жертвой мошенников.

У Игоря Алексеевича случился сердечный приступ. Врачи, приехавшие на «скорой», констатировали у него обширный инфаркт.

… В сентябре 1981 года старший лейтенант милиции Олег Петрович Шляхов был назначен следователем следственного управления ГУВД Мосгорисполкома. Буквально на следующий день его включили в следственную бригаду, которую возглавлял начальник отдела подполковник Виктор Николаевич Довжук. От него Олег Петрович и узнал впервые о происшествии в Свердловске 11 декабря 1980 года.