Вот Шляхов и гадал: не вызвана ли всем этим такая осторожность на допросах? Не хотят выносить сор из избы…

Словом, полной откровенности Олег Петрович пока добиться не мог. Правда, с одной из медсестер, Тамарой Проценко, следователь еще не поговорил. А именно в тот самый день, 11 декабря, было ее дежурство. Но Проценко в настоящее время находилась в отпуске, уехала в другой город…

– Значит, застопорилось у тебя?– спросил Папахин, когда Шляхов поделился с ним своими трудностями.

– Есть одна мысль,– ответил Олег Петрович.– Допросить больных, которые лежали с Ивановым в одной палате.

– Направление верное,– одобрил Александр Владимирович.

Шляхов снова отправился в больницу. Поднялся на второй этаж, зашел в отделение, в котором ему все было уже так хорошо знакомо. Серый линолеум на полу, запах кухни, фикус с глянцевитыми листьями в холле, где собирались у старенького телевизора больные.

В мужской неврологии, как именовали отделение врачи и пациенты, было тринадцать палат. В основном на восемь и шесть коек. Одна палата двухместная, и еще одна – четырехместная.

В последней, под номером 215, и лежал прошлой зимой Иванов.

Старшую медсестру следователь застал в своей комнате. Она оформляла какие-то документы пожилому мужчине. Дождавшись его ухода, Олег Петрович сказал Носовой:

– Мне хотелось бы выяснить, кто из больных лежал в одной палате с Ивановым.

– А он, считай, в основном лежал один,– ответила Носова.

– Богато живете,– заметил следователь.– В палате-то на четырех человек…

– По распоряжению Жигалиной.

– За что же такие привилегии были Иванову? – спросил Олег Петрович.

– Чтобы не заразил других. У него был гепатит.– Пока Шляхов вспоминал, что это за болезнь, Носова пояснила: – Инфекционная желтуха. Еще называется болезнь Боткина.

– Знаю, знаю,– кивнул следователь.

Он вспомнил, какой переполох произошел в школе, когда узнали, что один из учеников заболел желтухой. Были прекращены занятия, объявлен карантин, и всех заставили обследоваться в поликлинике…

– Но почему Иванова не перевели в инфекционную больницу? – поинтересовался Шляхов.

Носова ничего толком объяснить не могла.

– Хорошо,– сказал Олег Петрович,– но вы, то есть медперсонал, который имел контакт с Ивановым, принимали какие-нибудь предохранительные меры, чтобы не заразиться?

Медсестра отрицательно покачала головой.

– Ну а больные как? – все больше удивлялся Шляхов.– Наконец, кушали в одной столовой…

– Не общался он,– сказала Носова.– Ел отдельно в палате…

– Подождите, подождите,– вдруг вспомнил следователь.– Мне ваша заво!делением говорила, что вместе с Ивановым лежал Алтаев. Вы, наверное, помните, его еще выписали за нарушение режима?

– Но я-то тут при чем? – вдруг взмолилась Носова.– Алтаева приказали положить в двести пятнадцатую палату врачи. У них и спрашивайте.

– Кто поместил?

– Убей меня Бог, не помню,– ответила Носова.

Вечером после работы Шляхов спросил у жены, можно ли держать в неврологическом отделении инфекционного больного.

– Ни в коем случае,– категорически ответила она.– Грубейшее нарушение. За такие вещи можно схлопотать выговор, а то и похуже…

Случай с Ивановым, таким образом, трудно было объяснить. Уж кто-кто, а Жигалина, как заместитель директора клиники, должна была понимать, что к чему. Зачем ей было брать на себя такую ответственность? Почему она подвергала риску заразить себя, работников отделения и при этом не думала о своем служебном положении?

И еще. В больнице и так не хватает мест, а Жигалина дала указание предоставить четырехкоечную палату одному человеку.

На следующий день Шляхов позвонил Жигалиной и попросил зайти к нему.

– Срочно? – спросила замдиректора клиники.

– Желательно сегодня,– сказал следователь.

Жигалина приехала после обеда.

– То, что Иванов лежал в палате один,– вынужденная мера,– объясняла она.– Видите ли, у Иванова подозревали гепатит.

– Подозревали или он действительно болел желтухой?

– Болел,– коротко ответила Жигалина.

Вела она себя несколько начальственно и на все вопросы отвечала самым категорическим тоном.

– Вы вызывали инфекционного врача?

– Я сама врач,– усмехнулась Жигалина.– И достаточно опытный, уверяю вас.

– Но держать заразного больного…– начал было Олег Петрович.

– Поэтому мы изолировали его от остальных,– перебила следователя Жигалина.– Даже кормили в палате, чтобы исключить контакт с другими больными.

– Но это нарушение,– не удержавшись, резко сказал Шляхов.