— Если я скажу, что мы были лучшими друзьями, вы же все равно не поверите, — сказал Саша.

— Боюсь, настоящих-то друзей у покойного и вовсе не было, царствие ему небесное. — поддержал его Зорин. — Даже я вынужден это признать, хотя и опекал его всемерно, мы же еще по Москве с ним знакомы были.

Белов не ответил. Для многих в городе не было секретом, что еженедельник «Колокол» с приездом Зорина в Красносибирск сделался рупором федерального центра. Новый главный редактор прилетел из царствующего града тем же рейсом, что и новый представитель президента.

Шумный, неопрятный здоровяк Леонид Безверхих со своим имиджем рубахи-парня легко вписался в творческий коллектив «Колокола», вернее, в ту его часть, которая осталась. Кресло руководителя газеты было предварительно зачищено для него местными властями под предлогом порочащих краевое издание связей прежнего редактора с олигархом Берестовским. Часть сотрудников поувольнялась в знак солидарности с бывшим боссом. «Лучшая» часть пересмотрела свои ошибочные взгляды и принялась с не меньшей творческой яростью кусать руку, щедро их кормившую в недавнем прошлом. Благо сам Берестовский интерес к «Колоколу» потерял, а значит, газету не прочтет и не обидится,

Но главным объектом острых перьев сделался руководитель «Красносибмета» Александр Белов. Фигура генерального директора алюминиевого комбината стала к тому моменту настолько популярной в народе, что сотрудники «Колокола» с удовольствием заняли уютную (в силу хорошей оплачиваемое™) нишу оппозиции. И обеспечивали столь необходимый в демократическом обществе плюрализм мнений. Журналисты радостно подхватили входящие в моду общенациональные лозунга «о социальной ответственности бизнеса» и «политической всеядности олигархов». А кроме того, открыто и невзирая на личности, позволяли себе невнятные, намеки на криминальное прошлое Белова и его запутанную личную жизнь.

Пару раз между Безверхих и Беловым возникали открытые публичные перепалки, и это давало хоропйий повод журналистам всласть порассуждать о зажиме критики. К счастью, руководителю комбината особо было некогда читать местный еженедельник и расстраиваться по поводу откровенной клеветы. Это обстоятельство спасало «Колокол» от судебных исков с его стороны. Друзья Белова настоятельно рекомендовали ему проучить зарвавшегося писуна. В частности, Витек требовал санкции «начистить морду». Лайза Донахью, вскормленная правовым государством, настаивала на судебных преследованиях Леонида Безверхих. Однако руки до этого у Белова так и не дошли:

— Да плевать на этого… безбашенного… — Примерно так он отшучивался, причем не единожды, и меткая кличка, прочно приросшая к руководителю «Колокола», разумеется, не добавила теплоты в их отношения.

— Короче, пусть земля ему будет пухом. Или прахом? Как там говорят в подобных случаях… — подытожил Зорин. — У меня к тебе, Александр Николаич, имеется вопрос.

— И какая же у вопроса цена? — усмехнулся Белов, который настолько досконально успел изучить своего партнера, что не сомневался: речь пойдет исключительно о том, как заточить денег.

— Ты, друг, вероятно, по молодости все время забегаешь вперед.

— Хорошо. Формулирую иначе: кто кому платит за вопрос?

— Разумеется ты мне! А как иначе?

Зорин вне всяких сомнений был достойным партнером и тоже умел отбивать хитрые мячи. Он улыбался, давая одновременно понять, что шутит, и какова доля правды в этой шутке.

— Завтра суббота. Не хочешь покататься на снегоходах? Там бы и поговорили.

— Не, Виктор Петрович. Я в отпуск улетаю, билет на руках. За два года отпуск не отгулял, бухгалтерия сердится, — у Белова снова нашелся хороший, правильный повод отказаться от встречи. — Давайте сейчас говорите, что за вопрос на повестке.

— Ну, как скажете, коллега…

И Виктор Петрович изложил нехитрые свои претензии, которые сводились к острому желанию акционера «Красносибмета» получать свои законные дивиденды.

— А что же вы этот вопрос не подняли на последнем собрании акционеров? — хитро прищурился Александр. — Задавайте тогда на следующем. Правление ответит.

— Знаю я твои ответы. Зальешься с трибуны соловьем, и, как дважды два, объяснишь доверчивым акционерам, что для дивидендов время еще не пришло. И куда как важнее запустить новую печь на новой площадке.

— Я вам и сейчас отвечу то же самое: плавильную печь запустить важнее.

— Вот поэтому я и не задал свой вопрос на собрании акционеров, а задаю его сейчас, в частном, так сказать, порядке, — Зорин начал раздражаться и закурил, хотя давно пытался завязать с этой неполезной привычкой. — Другие акционеры >лично мне по барабану. Я хочу, чтобы работали мои денежки, вложенные в акции!

— Ой, Виктор Петрович, только не надо лукавить, — Саша весело расхохотался. — Уж мне-то известно, что своих-то кровных вы вложили в эти акции не до фига. Так что не надо передо мной невинность изображать… Что вы предлагаете?