Лайза сосредоточенно листала электронные страницы карманного компьютера. Несколько раз она украдкой ловила на себе внимательные, взгляды Белова, но делала вид, будто ничего не замечает.

Наконец она не выдержала, выключила «палм» и заявила:

— Все. Объявляю отбой. Нам всем надо хорошенько выспаться.

Лайза первая покинула центральный зал и ушла на второй этаж, в свою комнату.

Белов выждал несколько минут. Он покурил, перекинулся парой словечек с Витьком и Ватсоном, затем пожелал Любочке спокойной ночи и поднялся в спальню.

Лайза уже лежала, до подбородка накрывшись легким покрывалом.

— Не включай свет… — попросила она, услышав скрип половиц и тихие шаги Александра. — Я уже сплю.

Белов не стал возражать; он быстро разделся и скользнул в постель, поближе к любимой. В полумраке комнаты угадывались только плавные контуры тела, но они были такими родными… и соблазнительными. Саша поцеловал Лайзу в плечо и медленно провел рукой по талии.

Лайза отстранилась и негромко, но отчетливо произнесла:

— Не надо…

Белов почувствовал, как в груди начала медленно подниматься волна возмущения, но он тут же постарался ее погасить. В конце концов, нельзя же быть таким эгоистом! Разве их желания всегда должны совпадать?

Встреча с Лайзой многому его научила. Раньше он привык только брать, пользуясь правом сильного. Он не считался с желаниями других — полагал, что это ни к чему. Но по прошествии некоторого времени оказалось, что так он теряет близких и дорогих людей. Пример с Ольгой был слишком красноречив.

Да, нужно быть сильным, чтобы отстоять свою точку зрения, но иногда требуется куда больше силы, чтобы подавить собственное самолюбие и уступить. Особенно тому, кто беззащитен перед тобой.

Он аккуратно убрал руку и еще раз поцеловал Лайзу в плечо — легко и нежно, будто просил прощения.

— Что-то не так? — спросил он. — С тобой что-то случилось? Может, нам надо поговорить об этом?

Лайза молчала. Казалось, она колебалась. Белов уже думал, что еще немного и она повернется к нему и расскажет обо всем, что ее беспокоит… Но Лайза только вздохнула и прошептала:

— Не сейчас. Давай будем считать, что на сегодня нерешенных вопросов больше не осталось.

— Как скажешь, — ответил Белов. — Я тебя люблю. Спокойной ночи.

К сожалению, это было неправдой. Нерешенные вопросы остались, и, что еще хуже, их было много. С некоторыми из них им пришлось столкнуться уже через несколько часов.

Виктор Петрович Зорин жил в центральной гостинице Петропавловска, в президентском «люксе». Естественно, гостиница называлась «Камчатка», и, разумеется, в означенном «люксе» никогда не останавливались президенты. Просто небольшой городок, будучи региональным центром (выражаясь старомодно — губернской столицей), страдал тщательно замаскированным комплексом неполноценности. Отсюда и тяга к пышным названиям. Единственное, что было президентским в этом номере, так это размер тараканов.

Зорин считал, что если бы усатые паразиты объединили свои усилия, то наверняка смогли бы выбросить будущего губернатора из окна — настолько они были рослые и мускулистые. Но, видимо, у тараканов была та же извечная проблема, что и у людей — не хватало толкового руководителя.

Нынешний губернатор клялся и божился, что со дня на день, а то и с минуты на минуту Зорину предоставят гостевую резиденцию, построенную специально к визиту Батина. Однако Батин в свое время не пожелал приехать. Губернатор из-за этого не сильно переживал; куда больше огорчало другое — президент не стал утверждать его на повторный срок, выказав тем самым свое недоверие. И сейчас, подозревал Зорин, действующий правитель Камчатки спешно «подчищал хвосты», приводя внутреннее убранство гостевой резиденции в соответствие с суммой, заявленной в строительной смете. Поэтому переезд Виктора Петровича из гостиницы в более пригодное для проживания место постоянно откладывался.

Зорин сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик. Было около двух часов ночи. Тараканы бегали под кроватью, шумно сталкиваясь друг с другом. Их жесткие панцири гремели, как крошечные рыцарские доспехи. На журнальном столике горела лампа; она очерчивала на роскошном ворсистом ковре четкий круг света. Нахальные соседи (или — подлинные владельцы? Это еще как посмотреть) остерегались выползать на свет: то ли боялись, то ли скромничали, ожидая приглашения. А скорее всего хранили некий паритет; соблюдали негласное джентльменское соглашение: ты нас не давишь шлепанцами, мы не выбрасываем тебя в окно и вообще не показываемся на глаза. И Зорин был им за это благодарен.

Он еще раз обдумывал события сегодняшнего дня. Ближе к вечеру он несколько раз звонил Хайловскому, чтобы узнать, есть ли документальные подтверждения встречи Белова с Князем, появится ли это в завтрашних газетах. Глебушка делал удивленный голос и заявлял, что он такими сведениями не располагает. Но Зорин-то точно знал, что встреча была. Значит, и Глебушке доверять было нельзя?

Если честно, Виктор Петрович не доверял ему с самой первой минуты. Но что поделаешь? «С волками жить…», как говорится. Тут уж, будь любезен, забудь немецкий, которому с грехом пополам Зорина обучили в школе, и вой по-волчьи. У каждой игры есть свои правила. Вот Зорину и приходилось изображать из себя простачка — хитрого, но недалекого интригана. Пусть Глебушка втайне гордится своим превосходством и постепенно утрачивает чувство реальности. Главное, чтобы Зорин его не утратил. Удара в спину можно ожидать в любой момент и в первую очередь от тех, кто лижет тебе руки.