Родителям она говорила, что по вторникам у нее баскетбол.

А в доме Чалфенов разговор тек свободно. Айри казалось, что здесь никто не молится, никто не прячет свои чувства за выпиливанием лобзиком, никто не поглаживает выцветшие фотографии, вздыхая и думая, что было бы, если бы… Главным в жизни были разговоры.

— Привет, Айри! Проходи же скорее. Джошуа на кухне вместе с Джойс. Ты неплохо выглядишь. А разве Миллат не с тобой?

— Попозже подойдет. У него свидание.

— Понятно. Жаль, что на экзаменах не будет вопросов о технике поцелуев, он бы сдал на ура. Джойс! Айри пришла! Ну, как учеба? Это уже сколько? Четыре месяца? И что, помогли тебе занятия с Чалфенами?

— Да, помогли. Никогда бы не подумала, что у меня есть способности к наукам… и все же… Не знаю. Иногда у меня от всего этого голова болит.

— Это потому, что мозги просыпаются после долгой спячки и начинают работать. Я доволен. Я всегда говорил, что в самое короткое время можно превратить жалкого гуманитария в сильного технаря. Кстати, у меня есть фотографии Будущей Мыши. Потом напомни, покажу. Ты ведь хотела взглянуть? Джойс, великая черная богиня снова с нами!

— Маркус, ну что вы… Привет, Джойс. Привет, Джош. Привет, Джек. Приветик, Оскар, малыш.

— Привет, Айри! Иди сюда, поцелуй меня. Гляди, Оскар, кто к нам пришел! Ой, какое у него лицо! Он удивляется, почему не пришел Миллат. Правда, Оскар?

— Неправда.

— Ну конечно удивляется… Только посмотрите на его личико! Он жалеет, что нет Миллата. Оскар, скажи Айри, как зовут твою новую обезьянку, которую тебе подарил папа.

— Джордж.

— Разве Джордж? Ты же ее назвал Миллат — горилла! Потому что обезьяны злые и хитрые, а Миллат такой испорченный.Разве не так, Оскар?

— Не знаю. Мне это неинтересно.

— Оскар так расстраивается, когда Миллат не приходит.

— Он скоро придет. Пошел на свидание.

— Вечно он на свиданиях! С разными грудастыми девчонками. Мы начинаем ревновать, правда, Оскар? Он проводит с ними больше времени, чем с нами. Но мы не будем отпускать шутки по этому поводу, а то Айри это будет неприятно.

— Нет, Джойс, мне все равно. Я давно привыкла.

— Все любят Миллата, так ведь, Оскар? Как его не любить? И мы с Оскаром тоже его любим.

— Я его терпеть не могу.

— Оскар, не говори глупостей.

— Сколько можно говорить о Миллате!

— Хорошо, Джошуа, не будем. Видишь, как он ревнует. Я пыталась объяснить ему, что о Миллате надо заботиться. Он вырос в сложных условиях, ему нужно уделять больше внимания. Так же как я уделяю моим пионам больше внимания, чем астрам, которые могут расти где угодно. Знаешь, Джош, ты ведешь себя как эгоист.

— Ладно, ладно, мам. Что у нас с обедом — до занятий или после?

— Я думаю, до, Джойс. Я собираюсь весь вечер работать над моей Будущей Мышью.

— Будущая мышь!

— Тсс, тише, Оскар! Ты перебиваешь папу.

— Мне завтра сдавать статью, поэтому я хотел бы пообедать пораньше. Если ты не против, Айри. Я же знаю, как ты любишь поесть.

— Нет, я не против.

— Не шути так, дорогой. Она очень переживает из-за своего веса.

— Нет, ничего.

— Что? Переживает? Из-за веса? Да все вокруг любят крупных девочек, разве нет? Я, например, люблю.

— Всем привет. Я без стука — там было открыто. Однажды к вам придут и всех вас перережут.

— Миллат! Оскар, посмотри, это Миллат! Оскар, малыш, ты ведь рад видеть Миллата?

Оскар сморщился, изобразил, что его тошнит, и швырнул деревянный топорик Миллату в ногу.

— Оскар так радуется, когда тебя видит! Ты как раз к обеду. Сегодня курица с цветной капустой. Садитесь. Джош, повесь куда-нибудь куртку Миллата. Ну, как дела?

Миллат плюхнулся за стол. Казалось, он только что плакал. Он достал коробку табака и пакетик травы.

— Хреново.

— Что — хреново? — рассеянно спросил Маркус, отрезавший себе большой кусок сыра «Стильтон». — Не смог залезть девчонке в трусы? Девчонка не захотела залезть тебе в трусы? Девчонка оказалась без трусов? И кстати, раз уж зашел разговор, какие у нее были трусы?

— Пап! Хватит уже! — застонал Джошуа.

— Если бы ты, Джош, залез наконецкому-нибудь в трусы, — Маркус недвусмысленно посмотрел на Айри, — я бы подшучивал над тобой, а пока…