Шрифт:
— К вопросу о кастрюлях, — встряхнулся дядя Поль. — Донби, не пора ли подумать про обед?
— Тогда пускай Том будет вперёдсмотрящим, — решил Дон.
— Ура! — подскочил Сушкин и надел бескозырку.
А Донби пошёл на камбуз готовить борщ из свежих овощей и гречневую кашу из концентрата…
Изольда
Так прошла неделя. Даже больше недели. Мимо пироскафа тянулись берега — то высокие, то низкие, то лесистые, то луговые. По-прежнему встречались пассажирские и грузовые теплоходы. Все радостно приветствовали «Деда Мазая». Такие вредные посудины, как Т-62, больше не попадались.
Иногда швартовались к пристаням небольших городков — если было известно, что там их не ждёт опасность в лице Сусанны Самойловны Контробубовой. Неудачливая инспекторша ИИ по-прежнему гналась за «Дедом Мазаем» — от станции до станции железной дороги, которая тянулась неподалёку от реки. Всякий раз «иишнице» не везло. Диспетчеры говорили ей, что «пароход ждал, ждал вас и вынужден был уйти» или «к сожалению, он не будет здесь останавливаться, потому что не позволяет навигационная обстановка»… Сусанна Самойловна многократно звонила капитану и плаксивым голосом обещала обратиться во множество управлений и контор. А капитан с неизменной вежливостью отвечал:
— Что я могу поделать, сударыня? Обстановка неблагоприятная, графики швартовок напряжённые, времени в обрез. Вы знаете, на флоте есть такое выражение «форс-мажор»? Это когда обстоятельства сильнее судоводителя…
— Я пожалуюсь в Международный комитет ИИ в Нью-Йорке!
Неизвестно, дозвонилась ли туда госпожа Контробубова, но капитана пока из Нью-Йорка не беспокоили. К тому же у дяди Поля был готов прежний ответ: «Я подчиняюсь не международным комитетам, а судовладельцу Сушкину». Судовладелец же раз и навсегда заявил, что не будет отвечать ни на какие звонки.
— Только я боюсь, что однажды она догонит нас, — вздыхал иногда Сушкин.
— Выше нос, Том! — утешал его капитан Поль. — Скоро придём на пристань Столбы. И за ними нас никто не догонит…
— Почему?
— За Столбами иные края. Там разветвлённая дельта, в которой трудно отыскать ушедшее в неё судно.
— Скорее бы!
— И плавание там будет гораздо интереснее…
Но Сушкину и сейчас было интересно. Казалось бы, каждый день одно и то же. Одна и та же река, одно и то же небо, похожие берега… Но ведь города и деревни на берегах были разные! Белые и разноцветные, маленькие и крупные, то со всякими заводами, то со старинными, как сказочные крепости, монастырями (вот бы однажды побывать в таком и полазать по колокольням!)…
Иногда вместе садились в рубке или на палубе и пели песни — всякие, какие вспоминались. А иногда сочиняли свои. Например:
Вот плывёт наш «Дед Мазай», Ты на берег не слезай, Там коварная Сусанна Пялит из кустов глаза. Прыгнет, будто кенгуру, Сунет нас в свою «нутру» И начнёт перемещать нас По ночам и поутру… А когда переместит, Будет за душу трясти, Чтобы нас пе-да-го-гич-но Научить себя вести.Однажды Сушкин осмелел так, что по мобильнику спел это Венере Мироновне.
— Сушкин! — ахнула она. — Кто этому тебя научил? Неужели Поликарп Поликарпович?
— Это я придумал сам, один, — с удовольствием соврал он.
— Ох, доберусь я до тебя!
Ха, поди доберись…
Но порой на экипаж пироскафа снисходило этакое задумчиво-грустное настроение. Может быть, от монотонного хлюпанья воды. Донби, если был не на вахте, спал, сунув обе головы в ведро с песком. Потом объяснял, что он «уходит сознанием в свои африканские миры».
— Просто ему пива хочется, — язвительно говорил дядя Поль. — а до ближайшей пристани с киоском далеко.
Пиво Донби и в самом деле очень любил. Мог за один присест выцедить двумя клювами содержимое пятилитровой банки. Капитан к пиву тоже был неравнодушен. Иногда они с Донби устраивались на баке, у якорной лебёдки, и глотали шипучий напиток часа два подряд. Сушкину дядя Поль говорил:
— Том, наливай себе «Воробьёвский» квас. Ты же понимаешь: пиво тебе рановато…
— Я и не хочу, — огрызался Сушкин. И ядовито добавлял: — Кто-то же должен быть трезвым на судне, когда оно в рейсе…
— Умница! — восклицали две страусиные головы. А капитан разъяснял, что вечно трезвым и бдительным на пироскафе является электронный навигатор по имени Куда Глаза Глядят. Они, эти навигаторы, такие безотказные, что им разрешается даже водить суда, на которых нет людей.
— А когда мы впилим во встречную баржу, кто будет отвечать? КГГ или человеческий капитан? — с подковыркой спрашивал Сушкин. Дядя Поль уверенно заявлял: