— Она знала. Все это время. — Нурамон поглядел вслед эльфийке.

Ни словом, ни жестом не выдала она, что выбрала их сторону. Однако что бы ни избрало сердце Йильвины, она клялась королеве в верности.

— Я сделаю это, — сказал Фародин и спешился.

Он вытащил копье Йильвины из земли и пошел за Йильвиной к источнику.

У Мандреда отвисла челюсть.

— Боги всемогущие, что вы задумали? Вы же не собираетесь…

Нурамон отнял у него поводья прежде, чем тот успел помчаться вперед.

— Оставь его! Фародин знает, что делает. И Йильвина знает.

— Она нам в Анискансе жизни спасла! Он ведь не станет…

Фародин присел рядом с эльфийкой. Казалось, между ними состоялся короткий разговор.

Затем Фародин поднялся и взмахнул копьем. Йильвина стояла на коленях у источника с гордо поднятой головой. Нурамон вздрогнул, когда копье устремилось вниз. Фародин взмахнул оружием, словно дубинкой, и нанес Йильвине сильный удар в висок. Воительница беззвучно рухнула на землю.

Мандред покачал головой.

— По-моему, вы ненормальные, эльфы! Как можно так просто взять и ударить товарища?

Нурамон поразился тому, как трудно Мандреду даются очевидные вещи.

— Она по-своему дала нам понять, что поймет, если мы бежим, — пояснил он. — То, что она вонзила копье в землю, означало, что она не поднимет против нас оружия. Однако честь и верность королеве мешали ей просто отпустить нас.

— Разве нельзя было сказать, что она потеряла нас из виду?

Нурамон вздохнул.

— Ей поручили стеречь нас. Потерять нас из виду было бы для нее позором.

— Но ведь другие всадники, которые с начала охоты тоже преследовали оленя вместе с нами, просто взяли и отстали.

— Им не приказывали охранять. Охота просто стала для них слишком трудной.

Фародин вернулся к ним и взлетел в седло.

— Поехали! — Он бросил взгляд на край поляны. — Нужно надеяться, что тайных соглядатаев у нас нет.

Нурамон озадаченно оглядел лес вокруг. Скрыться в тени деревьев было несложно. Он последовал за Фародином, однако его не оставляло нехорошее чувство. Мандред держался рядом.

— Почему я не должен был ударить ее? — спросил сын человеческий. — Разве так было бы не лучше? Меня черви сожрут, самое позднее, лет через пятьдесят. А с вас за это могут спросить даже спустя столетия.

— Может быть, Йильвина опасалась, что ты будешь чересчур усердствовать и проломишь ей череп.

— Я могу бить очень аккуратно, — буркнул Мандред.

— Что ж, боюсь, твоя слава бежит впереди тебя, — разговор уже утомил эльфа. Очевидно, заставить сына человеческого помолчать было нелегко.

— А что может случиться, если королева пошлет за нами преследователей в мой мир? — спросил Мандред. — Этот Филлимахос, похоже, хороший следопыт.

— Чтобы уйти от преследователей, мы воспользуемся звездой альвов, на которой пересекаются всего лишь три тропы альвов. Тот, кто откроет за нами врата, окажется в другой точке твоего мира.

Мандред нахмурился.

— Мне очень жаль… Однако поскольку Дуб Фавнов не терпела меня рядом с собой, я почти ничего не понял в ее магии.

Нурамона позабавило то, что он заметил намек на иронию в словах Мандреда. А потом объяснил сыну человеческому, как обстоят дела с низшими звездами альвов. Связь между мирами в них настолько нестабильна, что никогда нельзя два раза подряд попасть в одно и то же место, когда кто-то пройдет между мирами вслед за ними. И поскольку структура их мимолетна, на них не образуются постоянные врата, как на крупных звездах альвов. Наконец он рассказал Мандреду и о подстерегавших их опасностях.

Сын человеческий внимательно выслушал, затем крепко задумался. Нурамон не стал бы сердиться на него, если бы фьордландец захотел остаться. И чтобы не влиять на принятие решения, он нагнал Фародина.

— У меня вопрос, Фародин.

— Слушаю.

— Как ты нашел песчинки?

— Ну, я воспользовался заклятием, которое произносил последний раз более пятидесяти лет назад. При помощи этого заклятия я могу найти все, что угодно, если знаю, что ищу.

— А ты мог бы воспользоваться этим заклинанием, чтобы найти Нороэлль?

— Нет, поскольку она в Расколотом мире. Однако, может быть, я смогу найти ведущие к ней врата. — Он помедлил. — Впрочем, для этого мне сначала нужно понять, что я ищу, — наконец сказал он. — В любом случае я могу почувствовать песчинку, если подойду достаточно близко.