Мандред взглянул на Фародина.

— Нам больше нечего терять, — решил эльф. — Заприте двери на засов. Это немного задержит их. И что же это за путь, по которому ушел твой брат по ордену?

Священнослужитель зажег лампу и повел их через кухню в подвал. Комната была заполнена амфорами всевозможных размеров и форм. С потолка свисала ветчина и копченые колбасы.

Послушник шел первым. Мандред немного отстал. Он украдкой спрятал под камзол два круга копченой колбасы. То было начало отчаянного бегства, и одному Луту было ведомо, когда они в следующий раз смогут нормально поесть. Он с удовольствием прихватил бы еще амфору с вином. Бог Тьюред должен был быть поистине важным, раз его священнослужители могли содержать набитые кладовые. «Странно», — подумал Мандред; он впервые услышал о Тьюреде две недели назад. Однако, наверное, все дело в его невежестве…

Молодой священнослужитель привел их к низким дверям, за которыми располагалась лестница, ведущая вниз. Оттуда они попали в комнату, где хранились огромные бочонки. Мандред едва верил своим глазам. Никогда в жизни он не думал, что когда-либо придется смотреть на бочонок снизу вверх. Противоположная стена подвала терялась во тьме. Здесь же хранится целое озеро вина!

— Клянусь сосками Найды, священники, зачем вам столько вина? Купаетесь вы в нем, что ли? — вырвалось у Мандреда.

— Анисканс — город виноградарей. Храм часто получает в подарок вино. А мы им торгуем. — Послушник остановился, оглянулся назад и пальцем посчитал бочонки, мимо которых они прошли. Затем провел их немного дальше вперед и наконец протиснулся между двумя высокими бочонками. В темноте открылся вход в низкий туннель.

— Некоторые люди говорят, что под Анискансом есть второй, скрытый город. Это большие винные погреба. Многие из них соединяются между собой туннелями вроде этого. Тот, кто ориентируется здесь, может в дождливый день пройти из одного конца города в другой, не замочив ног. А можно и безнадежно заблудиться…

— Что ж, по крайней мере, от жажды не умрешь.

Священнослужитель обиженно взглянул на Мандреда. Затем пригнулся и исчез в туннеле.

Мандред втянул голову в плечи. И тем не менее по пути в темноте он то и дело натыкался на потолок. Слабый свет фонаря почти полностью закрывали те, кто шел впереди. Фьордландец двигался почти на ощупь. Здесь, внизу, воздух был спертым, пахло чем-то кисловатым. Вскоре Мандреду стало казаться, что они плутают целую вечность. Чтобы отвлечься, он считал шаги. На тридцать третьем они добрались до второго подвала, заполненного бочонками.

Священнослужитель подвел их к лестнице, и товарищи выбрались из подвала через откидную дверцу, которая вывела их в залитый солнцем двор.

— А куда вы теперь?

Мандред часто заморгал и глубоко вздохнул.

— Наши лошади на заднем дворе. Там большой дом на маленькой площади, окна, которые выходят на улицу, все замурованы, — пояснил Олейф. — Ты можешь сказать нам, как туда пройти?

Священнослужитель покраснел.

— Дом с замурованными окнами? — И смущенно откашлялся.

— Что-то не так? — спросил Мандред. — Я тоже спросил себя, почему они превратили дом в крепость.

Священнослужитель снова откашлялся.

— Это… из-за кабака на противоположной стороне площади. Хозяин построил особую комнату на втором этаже. Тот, кто хотел выпивать там, должен был платить за кружку вина на медную монету больше.

— И что?

Священнослужитель смущенно отвернулся.

— Из той комнаты хорошо было видно окна дома, находившегося на противоположной стороне площади.

Мандред начинал терять терпение.

— И что же там можно было увидеть?

— Это… такой дом, куда ходят одинокие мужчины. Из кабака можно было наблюдать за тем, что происходит в комнатах. Поэтому хозяин замуровал окна.

Нурамон громко расхохотался и в следующий миг прижал руку к ране на бедре.

— Публичный дом! Ты оставил лошадей в публичном доме, Мандред?

— Во дворепубличного дома, — поправил его Олейф, который тоже покраснел. — Во дворе.

— Готов поспорить, что это единственный публичный дом в городе, — не унимался Фародин. — И ты так удачно нашел его!

Мандред никак не мог понять, что здесь такого смешного.

— Ничего не знаю. Во дворе стоит мастерская почтенного ремесленника, вот и все, что я видел.

— Конечно, — с ухмылкой ответил Фародин. — Конечно.

Мандред удивленно посмотрел на обоих эльфов. Сражения и ужасная смерть Гийома — очевидно, это для них уже перебор. Иначе объяснить этот внезапный приступ веселья ярл не мог.