Шрифт:
Баронесса Шумова встала с кресла, нагнулась, взяла небольшое полено, положили в камин. Она долго молчала. Стояла и смотрела на языки пламени, играющие друг с другом. Наконец, она повернулась к Эдику.
– Я хочу побыть одна. Не обижайся. Поеду домой. Не провожай меня!
Она поцеловала любовника и быстро вышла из отеля. Растерянный Эдик остался сидеть у камина. Он еще ощущал тепло поцелуя Нинель, но ему казалось, что эта женщина навсегда оставила его.
Утром Эда разбудил звонок сотового телефона, звонила Нинель.
– Я полечу с тобой в Москву. Хочу найти эту паршивку, свою дочь.
– Очень рад. Сейчас закажу тебе билет.
Глава 24
В Москве Нинель поселилась в «Ритце». Эдик думал, что покажет любимой удивительный своими контрастами мегаполис, сводит в Большой театр, приведет в собор Василия Блаженного и в храм Христа Спасителя. Но виделись они не каждый день. Чем занималась, с кем встречалась Нинель, кто был ее гидом и переводчиком, Эдик не знал, но догадывался, что она начала собственное расследование обстоятельств гибели мужа.
Через три дня Эдику все-таки удалось уговорить возлюбленную приехать к нему домой.
Баронесса была приятно поражена выдержанным стилем его особняка. Из прессы она знала, кто такие новые русские. Ни для кого не было секретом, что отсутствие вкуса, китч, любовь к золоту, неумение подбирать цвета и патологическая тяга к роскошным вещам создали им дурную репутацию далеко за пределами России.
Она с восхищением осматривала дом, а Эдик показывал ей одну за другой комнаты. У очередной двери он остановился.
– Это детская моей малышки. Я показывал тебе ее фотографии, а сейчас вас познакомлю.
Он постучал и открыл дверь. Девочка сидела за письменным столом, играла за компьютером. Ксения сидела рядом, тихо смотрела телевизор.
– Привет, роднуля, – негромко поздоровался Эдик.
– Ой, папуля пришел. – Эдит медленно повернулась, не желая отрываться от игры.
– Это Нинель. Познакомьтесь.
Девочка вгляделась в Нинель, побледнела и потеряла сознание. Ксения перепугалась, подхватила Эдит на руки. У Эдика сработал инстинкт врача, он стал хлопать дочь по щекам, проверил пульс, глаза.
– Папа, это мамочка вернулась? – спросила Эдит, когда очнулась.
– Нет, солнышко. Просто Нинель очень похожа на маму, она ее родственница.
«Какой же я болван! Не подготовил ребенка», – корил себя Эдик.
Эдит весь вечер была вялая и ко всему безразличная. К Нинель она не подходила, отказалась от ужина и рано пошла спать.
– Покажи мне семейные фотографии, – попросила Нинель. – Мне интересно сравнить их со своими.
Она долго разглядывала снимки, а потом спросила:
– Тебе всегда нравятся женщины старше тебя?
– Если честно, да. С девчонками мне неинтересно, да они и видят во мне только кошелек.
Взяв руку Нинель, он поцеловал ее пальцы.
Приехал Марк. Он весь вечер подавал еду, веселил всех и тоже не спускал глаз с Нинель. Он понимал, что это, конечно, не его мама, но ему так хотелось быть рядом с ней, хотя он чувствовал ее холодность.
Нинель смотрела на Марка настороженно и слегка брезгливо.
– Я, пожалуй, поеду в гостиницу, – сказала она после ужина.
– Побудь со мной еще немного, любимая, – несмело попросил Эдик.
– Я очень устала.
Они поцеловались, и Эдик долго не отпускал ее из своих объятий, пока не зазвенел телефон Нинель.
– Да, да, – быстро проговорила она в трубку. – Еду.
До своей машины она почти бежала.
Когда Эдик вернулся в столовую, Марка там уже не было. Эдик, привыкший к его ночной жизни, не волновался. Он зашел к дочери, пощупал пульс и пристроился с книгой на диванчике. Ксения тут же ушла спать, но дверь в свою комнату не закрыла, чтобы услышать, если ее позовет Эдит.
А Марк поехал за машиной, которая увезла гостью, он решил проследить за Нинель.
Огромный белый медлительный лимузин направлялся явно не к отелю. Он остановился у бара «Крот». Марк знал это место, некоторые из его друзей захаживали сюда. Здесь всегда можно было купить таблетки экстази или что-нибудь посильнее. Конечно, если тебя здесь знали.
Нинель разительно отличалась от этой публики и возрастом, и одеждой. Марк хотел перехватить ее и не пустить в грязное место, но не успел.