— Уйди, — отчаянно произнесла она, когда он начал проводить мылом по ее руке.

— И не надейся.

Таша положила ладони на его грудь и толкнула… Он даже не шелохнулся.

— Джаред… — И тут же замолчала, когда он провел мылом по ее груди и его глаза загорелись желанием. — Не надо. — Таша сжала кулаки и положила их на его плечи.

Он увидел ее обеспокоенный взгляд.

— Прошлая ночь… — Черт… — Между нами была просто интимная близость, и это совсем не значит, что что-то решилось, — пробормотала она.

Джаред притих, выражение его лица стало похоже на загадочную маску.

— Ты хочешь сказать, что между нами был только… секс? Было гораздо больше, намного больше.

— Я предпочитаю не обсуждать это.

— Уход от проблемы не является ее решением.

Таша отвернулась от него.

— Если не возражаешь, я хочу помыться одна.

Он положил ей на плечи руки и повернул к себе лицом.

— А если возражаю?

Гнев заискрился пламенем в ее глазах.

— Хулиган.

Он накрыл ее губы своими, маняще и требовательно.

Она сжала руку в кулак и попыталась его оттолкнуть. Сначала он завел одну ее руку ей за спину, а затем сделал то же самое с другой, чтобы усмирить ее сопротивление. Он держал ее, подавляя сопротивление, и гладил по затылку.

Из глубины ее горла раздался какой-то звук, который был похож на тяжелый вздох, просьбу, и спустя несколько бесконечных минут он оторвался от ее губ.

Таша была не в состоянии произнести хотя бы слово. Ее губы и язык онемели от его нападения, и он отпустил ее. Ее глаза налились слезами, и она усиленно начала моргать, чтобы они не потекли по щекам.

Его пальцы взяли ее за подбородок и приподняли его так, что у нее не было никакой возможности избежать его взгляда, и она начала быстро хлопать ресницами, чтобы скрыть боль от его грубого обращения.

— Ухожу, — тихо произнес Джаред. — Прежде чем скажу или сделаю что-то скверное.

Она уже оделась в спальне, когда появился Джаред, вокруг его бедер было обернуто полотенце.

В этот момент она испытала такую ненависть к нему, что почувствовала приступ тошноты.

Когда она очнулась, он держал ее за дрожащие плечи, убирал волосы с лица и салфеткой вытирал щеки.

— Все в порядке? — спросил он.

О боже.

— Думаю, что да. — Утренняя тошнота снова дала о себе знать.

— Подожди. Я пойду приготовлю чай и сделаю тосты.

От мыслей о еде у нее скрутило живот. Надо просто выпить чаю.

— Не думаю, что способна сейчас что-то съесть.

Джаред снова ее обнял.

— Я в порядке. Просто… сделай мне чай, — спокойно сказала она.

Когда он ушел, она почистила зубы, расчесала волосы, собрала их сзади, и затем, когда вернулся Джаред с завтраком, стала пить горячий и сладкий чай маленькими глотками. Ломтик тоста тоже оказал свое действие, и к тому времени, как Таша доела его и допила чай, она чувствовала себя намного лучше.

— Спасибо.

Он взял пустую чашку и тарелку и поставил их на прикроватный столик.

— Давно тебя мучает утренняя тошнота?

— Около недели.

Он провел рукой по ее щеке.

— Хочешь прогуляться вдоль пляжа, а затем позавтракать в кафе на Тендер-авеню?

Свежий воздух и солнце… это была замечательная идея.

— Да.

— Дай мне пять минут, чтобы одеться и побриться.

Когда они шли по пляжу, он взял Ташу за руку и сильно сжал ее ладонь. Она хотела забыть тот гнев, который испытывала из-за поцелуя в душе. Кроме того, так или иначе, но забота и нежность, которые Джаред проявил потом, уничтожили чувство обиды.

Это утро было прекрасно, теплота солнца ласкала кожу, и нежный бриз с океана играл волосами. Пахло морем.

Завтрак был поздним, затем они вернулись в номер, чтобы собрать вещи. Затем Джаред поймал машину, и они поехали по серпантину дороги через горы в Маунт-Темборайн. Около придорожного кафе они остановились, чтобы выпить чаю с булочками, а затем начать осмотр достопримечательностей.

В Ганунге Таша купила банку домашнего джема и симпатичную маленькую глиняную кошку. В Брисбен они вернулись, когда уже начало смеркаться.

— Закажем пиццу или что-нибудь китайское? — спросил Джаред.

— Пиццу.

— Домой возьмем или там поедим?

— Ставишь меня перед выбором?

— Конечно.

Она подумала о красных скатертях, пустых бутылках, в которых стояли зажженные свечи, об аромате специй и чесночного хлеба, и решила поехать в пригородную пиццерию Милтона. Это было бы прекрасным завершающим аккордом их путешествия.

Таша с удовольствием съела один кусок пиццы и потянулась за другим.

— Ты завтра должен выступать в суде. Тебя устраивает выбор жюри?