В самом Египте римляне продвигались двумя корпусами. Архелай пытался оказать сопротивление. Он приказал всем мужчинам в Александрии рыть укрепления перед стенами города. Но горожане разошлись по своим домам, любезно посоветовав царю поручить это дело кому-нибудь другому. Отдельные отряды и личная охрана остались верны Архелаю. Кое-где произошли небольшие стычки. Вскоре Архелай погиб. По поводу его смерти существуют две версии. Согласно одной, царь попал в руки Габиния и был сразу убит. По другой — он пал на поле боя и по приказу Антония был облачён в царскую порфиру и достойно похоронен.

Мог ли Антоний тогда вообразить, что ровно через двадцать пять лет в тех же местах повторятся подобные трагические события, только в роли Архелая выступит он сам!

Относительно Береники все источники единогласно утверждают, что она была убита по приказу своего отца. Прочие члены царской семьи пережили катастрофу. Теперь старшей среди детей Птолемея оказалась четырнадцатилетняя Клеопатра.

Некоторые древние авторы передают, будто царевна, несмотря на свой юный возраст, произвела большое впечатление на Антония, которому тогда было уже около тридцати лет. Хотя так и могло быть в действительности — девушки в южных странах развиваются рано, а Антоний был весьма неравнодушен к женской красоте, — скорее всего это романтический домысел древних историков, старавшихся найти истоки любви, которая позднее прогремела на весь свет.

Столица Египта, несомненно, произвела огромное впечатление на Антония, умевшего ценить прелести большого города.

Отец Марка Антония умер сравнительно молодым. Будучи аристократом по происхождению, он не брезговал тёмными делами. Его обвиняли даже в тайном сотрудничестве с пиратами. Тем не менее он не оставил никакого наследства. Мать Марка, Юлия, происходила из рода Юлиев и состояла в родстве с Цезарем. Овдовев, она вышла замуж вторично и вскоре снова овдовела. Её второй муж, участник заговора Катилины, в 63 году был убит в тюрьме. Таким образом, Марк воспитывался без мужской опеки и пользовался всеми благами полной свободы. Он был строен и красив, имел множество друзей и считался одним из предводителей «золотой» молодёжи. Голова Антония была полна всевозможных замыслов. Единственное, чего ему не хватало, это денег. Зато кутежей и долгов было более чем достаточно. Понимая, что без денег карьеру сделать невозможно, Антоний не слишком интересовался политикой. Лишь на короткое время он оказался в числе единомышленников отличавшегося необычайной энергией народного трибуна Клодия. Но вскоре, павший духом и преследуемый кредиторами, Антоний уехал в Афины якобы для занятий философией и риторикой. Потом он внезапно покинул этот город и поплыл в Сирию.

В это время поползли слухи, что готовится поход в Парфию — тот самый, в котором хотел принять участие Архелай. Этот военный поход не состоялся, и войска отправились подавлять восстание в Иудее. Тогда-то Антоний и познакомился с Антипатром, который чрезвычайно помог ему во время египетской кампании.

При всём желании Антоний и Габиний не могли долго оставаться в Александрии, потому что начались волнения в Сирии. Римский корпус покинул Египет, оставив для охраны царя несколько когорт, состоявших преимущественно из германцев и кельтов.

В 54 году Габиний вернулся в Италию, где, он надеялся, его ожидает триумф. А его соратник, Антоний, боясь кредиторов, даже не заглянул в город. После знойной сирийской пустыни он сразу перенёсся далеко на запад, в лесистую Галлию, чтобы вступить в сражавшуюся там армию Цезаря.

Вернувшись в Александрию, Авлет сразу принялся выколачивать деньги из своих подданных. Ему необходимо было рассчитаться с долгами, сделанными за три года пребывания на чужбине. Самыми неотложными были претензии Габиния — десять тысяч талантов!

Птолемей начал свою деятельность с истребления самых богатых и выдающихся граждан Александрии. Царь хотел достичь сразу двух целей: наказать сторонников Береники и за счёт конфискованного имущества частично расплатиться с кредиторами. А поскольку для сбора всей огромной суммы долга требовалось слишком много времени, царь счёл целесообразным передать дело в опытные руки Рабирия Постума. Этот ловкий делец получил назначение на должность диойкета — чиновника, ведавшего финансами Египта. Римский гражданин стал подданным и слугой египетского монарха.

Рабирий взялся за дело весьма энергично. Ему помогала целая армия приехавших из Италии доверенных лиц, рабов и отпущенников. Они должны были собрать у населения не только десять тысяч талантов для Габиния, но и сумму, одолженную Птолемею самим Рабирием. Это были огромные деньги. Рабирий к тому же пользовался всякой возможностью, чтобы попутно обделывать свои делишки. Он, например, вывозил в Италию папирус, льняное полотно, изделия из стекла, то есть наиболее ходовые египетские товары.

Всё шло хорошо. На ропот населения Рабирий не обращал внимания. Он привык к этому в других странах, где ему приходилось орудовать. И вдруг, совершенно неожиданно для Рабирия, спокойная работа сборщиков была прервана вмешательством царских солдат. Рабирия и его помощников бросили в тюрьму, а плоды их многомесячных стараний конфисковали в пользу государственной казны. И это ещё не всё. С диойкетом обращались в тюрьме чрезвычайно жестоко, то и дело угрожая расправой. Затем, так же внезапно, ростовщика выпустили из тюрьмы, но приказали немедленно покинуть Египет. Нищим, в рубище уезжал Рабирий Постум из Египта. А ведь недавно он прибыл сюда полный радужных надежд, чувствуя себя почти хозяином и властелином страны.

Между тем весной 54 года вследствие сильного разлива Тибра Рим пережил несколько тревожных дней. Вода вышла из берегов и залила низменные районы города. Были разрушены дома, погибло множество людей, В этом увидели божью кару за то, что не вняли прорицанию Сивиллы о Египте. Гнев населения обратился против человека, который осмелился вооружённой рукой вернуть на царство Авлета и тем навлёк на город столь страшное несчастье. Ненависть народа к Габинию, безусловно, разжигалась приверженцами Исиды и Сераписа, хорошо помнившими, как резко он выступил 1 января 58 года против восстановления разрушенных алтарей египетских богов.